улыбкой, и возьмётся за руку, а если долго на месте пребывает, слушая рассказы, опустится на ножки, опустит крылья полностью, чтоб не мешали, и прижмётся к нему хоть плечиком, с намёком «ну приобними же меня, милый». И он приобнимал. И счастлив был. Тияр и Алра слегка улыбались по-доброму, видя их тягу друг к другу. Бабушка Оша поглядывала неодобрительно. Остальные члены семьи кузнеца уже занялись своими делами: Найя с Буни убирали со стола, близнецы ушли куда-то, малышам наскучили разговоры взрослых, и они убежали играть, слышны были звуки, неумело но настойчиво извлекаемые из дудочки
– Ну, не будет теперь покоя в доме, – усмехнулся Тияр в ответ на очередное дудение.
– Простите, – с милой улыбкой повинилась Лала.
– Да ничего, всё веселее, – добродушно молвил Тияр. – А двор мой не хотите посмотреть?
– Конечно хочу! – радостно кивнула Лала.
Они впятером вышли из дома. Двор у Тияра тоже сильно отличался от двора Руна. Тут вам и стойло, и хлев, и курятник, и большой амбар, и сарай, где телега есть, сани, разный полезный в хозяйстве инструмент. Живность сейчас в основном отсутствовала – корова с бычком на пастбище, овцы тоже, свинья бродит где-то за оградой, как и куры. Зато конь был в стойле, им Тияр с удовольствием похвалился, выведя его. Чёрный, с белым пятном на морде, расчёсанные грива и хвост. Красивый сильный жеребец. Увидев Лалу, сам тут же сделал поклон, отставив переднюю ногу. У хозяев и Руна от такого невиданного зрелища отвисли челюсти, а Лала обрадовано захлопала в ладошки, поблагодарила коня, погладила. Собака Тияра, привязанная, подошла к ним насколько могла, на максимум цепи, села и смотрела на Лалу призывно влюблёнными глазами, пока не получила свою порцию ласки. Курочек-наседок несколько было в курятнике на яйцах, Лала провела пальчиком по их головкам, они довольно закудахтали.
– Хорошо у вас, дядя Тияр, тётя Алра, бабушка Оша, – вздохнула Лала счастливо. – Но пора нам всё же. Спасибо за хлеб за соль, за гостеприимство ваше. За рассказы.
– Уже уходите? – расстроился Тияр.
– Есть дело неотложное, – с сожалением и участием к его печали проговорила Лала. – Надо идти. Простите, что чудес вам не являла.
– Вы сами и есть чудо чудесное, Лаланна! – с чувством сказал Тияр. – Вы хоть понимаете, сколько почёту принесли в наш дом?! Когда пришли к нам. Ко мне первому! Ни к знатным господам, ни к барону, ни к главе деревни. Ко мне! Не ведаю, за что я заслужил такую честь. Но спасибо вам огромное! Сейчас соседи все сбегутся. Поверьте. И будем уж до вечера им рассказывать о вас. И будут все внимать, разинув рты, завидуя ужасно. А мы будем горды. Тем, что нам выпала удача вас привечать. Навек запомним этот день.
– Вы были другом дедушки Руна. Поэтому пришли к вам, дядя Тияр. Вы как бы не чужой для нас, – поведала Лала тепло.
– Спасибо за столь лестные слова, – растрогался Тияр. – Да, дедушка у Руна стоящий был человек. Надёжный. Мудрый. Справедливый. Знал много. Мир праху его.
Он сотворил святой знак поминовения и посмотрел