поворотов, я попал в небольшое помещение, раздваивающееся, в противоположные друг от друга стороны, узкие коридоры, каждый из которых заканчивался безликим серым дверным полотном без каких-либо намеков на рукоять. Над одной из дверей висела табличка с надписью: «Служебное помещение». Над второй же висел старенький потрескавшийся плафон, с освещенным тусклой лампой, текстом «Не входить!».
Жизненный опыт научил меня идти напролом там, где, казалось бы, нужно было, напротив, притихнуть и плыть по течению. Поэтому я просто сделал шаг вперед, перед серым полотном с запрещающей табличкой…
…И в ту же секунду, картинка поплыла. Буквально. Глаза налились пурпурным оттенком, словно под глазное яблоко вылили яркую краску, а смотреть вперед становилось все тяжелее.
Правда, я даже не успел опомниться, как все вернулось на круги своя, но мой разум, вдруг, отчетливо воспроизвел слова майора ОВП, Ясеня, который говорил о мутантах в лагере, которых изучает Вяземский.
Встряхнув головой, я сделал еще один шаг. Дверное полотно бесшумно откатилось в сторону, исчезнув в глубинах перегородки, а моим глазам предстал вид научной лаборатории, сверкающей огнями лампочек и датчиков, подобно новогодней ели. Середина помещения, над которой, с потолка свисала кипа толстых проводов, убегающих в стороны к мониторам, подвешенных к стенам, отводилась под некое подобие операционной. Именно тут находились столы и кушетки, капельницы, столы с системами освещения и прочая ерунда, название которых я даже запомнить не в состоянии.
Над одним из столов, склонившись головами друг к другу, стояли две фигуры, проводя манипуляции над…
– Посланник?! – выкрикнул я от неожиданности.
Дверное полотно, пропустив меня вперед, неожиданно шумно закрылось за моей спиной, от чего я вздрогнул и завертел головой. Одна из фигур, услышав мой голос, обратила на меня внимание, как, впрочем, и мутант, приподнявшийся на операционном столе:
– Чеее-лоооо-веееек – протянуло существо.
Человеческая речь, что выдавил из себя мутант для меня не была чем-то диким. Мне доводилось слышать о подобных вещах, но вот собственными ушами услышать это еще ни разу не получалось. Признаться, стало страшно до жути от мысли о том, что станет с нами, старателями, если эти карлики – уроды заимеют хоть каплю рационального мышления.
– Теее-бееее сююююдааа нееее-льзяяяя… – продолжил мутант.
– Уважаемый, а что вы тут делаете? – произнесла отвлекшаяся от операции фигура, в голосе которой я узнал профессора.
– Вас искал… – озадаченно промямлил я.
– И не нашли способа лучше, как войти в дверь, в которую входить нельзя? – снимая хирургическую маску, поинтересовался Вяземский – Я так понимаю вы не покинете операционную?
– Не-а! – вырвалось у меня.
– Одну минуту! – тяжело выдохнул профессор, – Я приведу себя в порядок и присоединюсь к Вам, Брум. А Вы, коллега, продолжайте! Но прошу фиксировать все, что происходит до мельчайших деталей.