на заумность друга он не решился, терять времени на первые и не первые уже дни полета не хотелось.
– Это вам Джоанн так сказала? – Ястребов все же не удержался от сарказма.
– Нет, это мое личное мнение, – ответил итальянец.
– У-у брат, да у тебя, я вижу, нервишки. Ничего, полтора годика на Марсе среди пяти человек, в общем, это тебе не в казарме с ее марш-бросками.
– È, russo, sempre in dubbio in italiano logic,2 – без злости отшпарил Луалазье, – я был в армии, – добавил лингвист, защищая себя.
– Полгода?! Друг.
– Шесть месяцев, – с гордостью утвердил итальянец. – У нас идут в армию, чтобы отдать долг. А не по принуждению…
Луалазье хотел задеть по самолюбию российского пилота, но того трудно было чем уязвить. В рубке снова появился Янсон.
– Господа астронавты, – сказал он.
– Предлагаю что-нибудь перекусить, на камбузе, потом, кто захочет, может отдохнуть. А завтра будет рабочий день. И 6 октября по полудню у нас отчет на Землю о проделанной работе. Я имею в виду телеэфир экипажа с Землей.
Янсон имел мощное телосложение. Нижняя губа его чуть была больше, что по физиогномике представляло натуру упрямую, однако, и любвеобильную. Приплюснутый большой нос Янсона говорил о его добродетели, уши без мочек. Острый взгляд. Все говорило о мудрости. Луалазье полностью противоречил старшему члену экипажа. Они сходились лишь в остроте внутреннего восприятия.
– Это очень важно, – воодушевленно произнес итальянский ученый, – этого никак нельзя пропустить.
У Луалазье после разговора с Ястребовым заметно поднялось настроение. Однако лингвист был скорее скептик, чем острослов, что, впрочем, было очень заметно.
– Представьте, нас увидят миллионы землян тогда, когда мы находимся в миллион миль от родной планеты.
В его словах улавливалась нотка грусти.
– Не переживай, Домин, меня не бывало дома по полтора года, и ничего. Всегда возвращался обратно. Я нес службу даже без отпуска, представляешь, Дон? – сыронизировал Ястребов, хотя у него не было никакого желания шутить. Но итальянец не понимал русского юмора.
– Вот вернешься, женишься, – Ястребов старался приподнять настроение Луалазье, расплываясь в дружелюбной улыбке. Он перевел взгляд. Напротив него за столом сидела Джоанн.
– У меня нет невесты. Questa tenuta, сеньор.
– Что же так?
Ястребов отправил в рот последний кусок сардельки и через трубочку хотел попить остывший кофе.
– Это долгая и, я считаю, неинтересная история, – итальянский астронавт доел котлету и закрыл обеденный контейнер.
Ястребов заметил, он не дотронулся до стаканчика с кофе.
– Все же, что дальше?
Ястребов, как и остальные члены экипажа, закончив трапезу, молча ждал, что скажет Доминик.
Корабль двигался в оперативном режиме. Времени на разговор было теперь предостаточно. Кухонный блок включал стерилизованный воздух, здесь можно было даже затянуть немного ароматизированного дымка.
– У нас много времени, амигос, и если тебя