к вечеру. Мы начали обмениваться короткими репликами. Теперь, неделю спустя, мне кажется, я уже не вижу в глазах Дэвида былой враждебности. В них одна только боль. И я не знаю, как ее унять.
О том, что случилось, мы с Дэвидом не говорим. У нас на это нет сил. Мы даже сексом больше не занимаемся. Сейчас, наверное, нельзя. А может быть, уже и не нужно. Нам не до удовольствий. Сегодня я сама приготовила ужин. Мне нужно было отвлечься. Хотелось порадовать Дэвида. Семга с овощами под сливочным соусом. Получилось неплохо. Правда, овощи выглядят не так аппетитно, как из любимого итальянского ресторана. Но, кажется, я ему угодила. Он отправляет в рот одну вилку за другой, а я украдкой наблюдаю за ним. Мне нравится чувствовать себя хоть на что-то годной.
Я не успеваю в полную меру насладиться своей новой ролью, когда замечаю на себе его взгляд исподлобья. Его челюсти активно перетирают мягкое мясо рыбы в кашу. И теперь внезапное осознание действительности тяжелой плитой давит мне на плечи. Я начинаю сутулиться. Мне даже тяжело дышать. Дэвиду совершенно не важно, что сейчас лежит у него на тарелке. Это просто еда, и она не поможет мне растопить лед в его сердце. Я ошибалась. Он ничего не забыл.
– Давай поговорим, – не выдерживаю я.
Не знаю, когда это случилось, но у меня появился страх его потерять. Я не хочу возвращаться на улицу. Не хочу начинать все с нуля. Он – это все, что у меня есть. Я не могу его потерять. Не теперь.
– О чем? – спрашивает Дэвид, принимаясь за новую порцию рыбы. Его желваки приходят в движение.
Я натужно улыбаюсь. Я хочу, чтобы он чувствовал мою силу и стойкость духа, но я сломлена. Я его буквально молю:
– Давай куда-нибудь уедем! Поменяем обстановку. Я уверена, положительные эмоции пойдут нам на пользу. Мы ведь с тобой так и не съездили в свадебное путешествие.
Он промакивает губы салфеткой. Делает глоток воды. Я вижу, как в нем борются разные чувства. Я знаю: он любит меня. Главное – не сдаваться. Главное – быть вместе. Всегда.
– Сейчас не самое подходящее время. У меня большой проект. Ты же знаешь.
Я не знаю. О работе он не говорит. О прошлом тоже. А теперь мы не говорим и о нас. Нас как будто и не существует больше. Но это не так!
Я не знаю, что ответить, и молча принимаюсь за рыбу. Есть мне не хочется, но я нервничаю. Рыба – это диетическое блюдо, напоминаю я себе. Я перестала влезать в любимые джинсы, и на каблуках мне тяжело ходить. В погоне за ребенком я совершенно забросила занятия спортом. Подкосили фигуру и гормоны. Я продолжаю их пить и сейчас. Только теперь у них другая направленность. Они должны удобрить мою матку. Сделать ее гостеприимной. Я не сопротивляюсь. Я терпеливо иду к своей цели.
– Знаешь, а мне нравится твоя идея сменить обстановку, – неожиданно говорит Дэвид. Его правая щека раздувается, словно он пытается языком выудить что-то из зуба. – Думаю, это как раз то, что нам сейчас нужно.
Я не верю своим ушам. Я не могу сдержать