Я чувствую, как меня начинает мутить, еще немного – и я точно вырву. Делаю несколько жадных глотков воды и уверенно иду вперед. Мне хочется верить, что внешне я сохраняю спокойствие, но внутри у меня горит пожар. От самодовольных гадюк меня отделяет всего пара шагов, когда передо мной из неоткуда появляется Райан. У него для меня новость: вчера Конрад, это старший из близнецов, пополз. Он радуется этому как ребенок, и я пытаюсь разделить с ним эти эмоции. Получается натужно, я и сама понимаю это. Голова кружится, и слышу, как урчит в животе. Сейчас я бы точно не отказалась от пончиков Говарда, но его в общем зале не видно.
– У тебя все в порядке? – окликивает меня Отис. – Ты какая-то бледная.
– Все в порядке, просто что-то не то съела, – отвечаю я, но теперь мне и правда становится нехорошо.
Я понимаю, что гиены смотрят на меня. Чувствую на себе их липкий взгляд. Хочется умыться. Я подхожу к своему рабочему месту и делаю еще несколько глотков воды. Жду, что мне станет легче, но нет. Голоса стрекочут вокруг, я никого не слышу, только его. Голос Шона раздается со стороны входа, он только пришел. Мне не нужно смотреть на него, чтобы понять, он улыбается, он радуется жизни здесь и сейчас. У него все хорошо, просто замечательно. Вчера он оттрахал еще одну свою коллегу, на этот раз сексапильную блондинку. Меня тошнит. Только бы не вырвало. Воды в бутылке больше нет, и я начинаю рыться в верхнем шкафу стола в поисках заначек. Старое печенье валяется на самом дне. Я не уверена, что оно мое. Скорее всего, прежнего хозяина стола, но сейчас это не важно. На вкус оно как картон: сухое и противное. Но я тщательно жую его, чтобы извлечь хоть какую-то сладость. Тошнота отступает. И я чувствую, как Шон прикасается к моей руке.
– Все хорошо, детка? – слышу я, выглядит он, скорее, испуганным, нежели виноватым.
Неужели это просто игра моего воображения. Неужели я снова ошиблась. Мне хочется встать и обнять его, но вместе с миром в мое тело приходит дикая слабость, от которой тянет в сон.
– Да, все хорошо. Съела, наверное, что-то не то, – мямлю я. Язык почти не слушается.
– Тебе надо домой. Я поговорю с Долорес, – говорит он и помогает мне встать.
– Ты меня проводишь? – спрашиваю я.
– Нет, не получится. У меня дела. Вечером поговорим, – сообщает он, и сердце снова падает вниз.
Никакая это не игра моего воображения. Он меня предал.
На улице мне становится лучше. Я снова могу дышать полной грудью. Тошнота не подступает к горлу. Но я по-прежнему чувствую голод, от которого сводит желудок.
– Капучино и кекс с круассаном, – говорю я свой заказ работнику кофейни.
Удивительно, но, несмотря на боль и обиду, я все еще могу есть. В эту минуту мне кажется, я вообще ни о чем больше не могу думать, кроме еды. Это странно. Странно, знакомо и волнительно. Не может быть.
По дороге домой я захожу в CVS и покупаю тест на беременность. К тому моменту, когда я вхожу в свою квартирку в Бруклине, которую делю с соседкой, я уже точно знаю, каким