и мне от тебя досталось, и твоя вина, что я сейчас, практически, нищий, это ты не дала мне взять деньги у тех парней, по делу Бортникова, жил бы сейчас припеваючи в Гаграх или в Князеволконском, рыбу бы ловил.
– Да точно ловил бы что ни будь, только не рыбу, и лежал бы не на бархатном песке, а на деревянных нарах в учреждении закрытого типа, которое «ЛА 34—411» называется и блох ловил. – Выдала моя совесть, как матёрая гадалка.
– Это спорный вопрос, и вообще, почему ты так выглядишь, может тебе переодеться, привести себя в порядок, такие вещи как надеты на тебе сейчас не носят, хотя о чём я. Не понимаю почему тебе об этом сказал, прости, я все-таки мужчина. В более дурацкое положение я еще не попадал. Ну, честное слово, ты вполне привлекательная дама, интересно, а с совестью можно «этим» заниматься?
– Хам, – она сказала, но Олег понимал, она не обиделась.
– А я бы может быть и попробовал, представь себе это зрелище. – Олег язвил, сам не понимая почему стремиться причинить боль даме.
– Ты обижаешь меня, зачем? – Спросила она, понизив голос до шёпота.
– Нет, я тебя люблю, ты же моя совесть и кто мне запретит любить свою собственную совесть. А вот как я её люблю, это наше с ней дело. – Огрызнулся Олег, он не хотел видеть её слез, сам осознавал, что женщину проще простого довести до истерики.
– Смешной ты, а теперь я понимаю, за что тебя любят женщины, – она красиво улыбнулась.
Настроение Олега как-то стабилизировалось, даже можно сказать улучшилось, по схеме к тебе лицом, и ты не отворачивайся.
– Бред, бред, бред! Я отказываюсь верить в то, что со мной происходит, такого не бывает.
Я нормальный, цивилизованный человек, от куда ты знаешь про меня? Ты реальный, живой человек, да с причудами и загадками, но ты же здесь, в моей машине. – Весело, Олег перевел разговор от печального к философии.
– Тебе нужны доказательства? Сколько угодно. Может тебе рассказать про Чимкент и как вы там с Андреем бизнес переговоры провели? Или про Новосибирск, про Фалалеева? Может, ты хочешь вспомнить тех парней Аслана и Ахмета? – Она беспощадно засыпала его подробностями из прошлой жизни.
– Ладно, тогда я не понимаю, зачем ты здесь? Давай как-то без этих, душещипательных воспоминаний, решим все вопросы. Да все люди иногда совершают ошибки или даже преступления, я не исключение, кому, как ни тебе, это известно. И, что теперь? Ты явилась и ничего определённого ещё не сказала, зачем всё это? Знаешь, поехали, родная, меня люди ждут, хотя проблема в другом, как-то выглядишь ты, ну по старинке что ли, как я покажусь с тобой в машине, может, что посоветуешь?
– Ты интересный, в своей спешке ты всегда главное упускаешь, по сути, видишь меня только ты, и никто больше меня не увидит, я же твоя совесть. Так, что можем ехать по своим делам или по нашим, если быть честнее, тебя всегда мучал вопрос, что о тебе скажут или что подумают другие, я порой сама устаю от твоей через мерные честности, а томит