быстро щёлкнула большой палец правой ноги. В редакторе на ногтевую пластину была присобачена мордочка с гусарскими усами. Получилось очень даже мило.
Ульяна: «Знакомься, это дядя Федор. Чуток постаревший и запустивший себя. Ну и спившийся. Что ещё делать в деревне?»
Ответ не заставил себя ждать. Вместе с вложением. На большом мужском пальце ехидно подмигивал смайлик с собачьими ушками.
Кирилл: «Приятно познакомиться. А это Шарик. Старый, брехастый, блохастый и побитый жизнью пёс»
Ульяна с трудом подавила смешок.
Ульяна: «Какой очаровательный собакен. Матроскина, случаем, нигде не видел?»
Новое фото не заставило себя ждать. Теперь уже с двумя пальцами обеих ног. На втором красовалась кошачья маска.
Кирилл: «Как не видел. Очень даже видел. Они вместе тупят»
Ульяна: «А у тебя, оказывается, есть чувство юмора»
Кирилл: «У меня много чего есть, ты удивишься. Ладно, а теперь без шуток. У меня завтра тяжелый день, так что на боковую. Сладких снов… И это… Думай обо мне, когда танцуешь. А я теперь каждый раз закрывая глаза, буду представлять тебя на том шесте»
Матвеева, качая головой, отложила телефон. Ужас. Какой же он пошляк. А ведь на секунду вроде промелькнул нормальный человек.
– Ты чего лыбишься? ― навострила ушки на макушке Сан Саныч.
– Кто? ― Ульяна поспешно привела лицо в порядок, но было поздно.
– Ты, ты. И глазки хитро блестят. А ну-ка, кто тебе там написывает?
– Никто. Отдай, ― попытка спрятать смартфон не увенчалась успехом. Сашке он не достался, зато его перехватил сидящий рядом Миша, перекинув аппарат Кристине до которой хозяйке было уже не дотянуться.
Они впятером сидели на полу, образовав неровный круг и играли в алкогольную монополию под бухтящее фоновым шумом камеди-шоу. Алкогольная монополия ― это как обычная, но если фишка вставала на купленную кем-то недвижимость, игрок должен был пить. А если на пока никем не приобретённую, то пить должны были все. Рядом валялся «Джанго», «Уно» и почти пустая бутылка Джек Дениелса. Сидели они так давно.
– Хм… ― Селезнёва хмуро погрызла нижнюю губу, быстро пролистав переписку. ― Вы только на него посмотрите. Весь мёдом обливается… а эта клуша тоже хороша. Уши развесила, сюсюкает.
– Никто не сюсюкает, ― рассердилась подруга.
– Ага. Ну конечно… ― Кристина передала телефон мужу, чтоб он тоже заценил.
Такая она, женская дружба. В ней не остаётся места для личного. «А можно взять, а ты не будешь против и подобные утю-тю» ― это сюсюканья для якобы «друзей», которых боишься обидеть неверным словом. Настоящая подруга же вламывается в твою комнату без стука с криком: «мать, полцарства за тоналку!». И на это не обижаются, потому что так же без спросу врываются в совмещённый санузел, когда там моются, потому что «терпеть по-маленькому уже невмоготу». Хм, и да, иногда оказывается, что за шторкой притаилась вовсе не подружка, а её дражайший супруг, который тоже никак не научится