поставили – клуб. То есть, если хоть один из дворцовой команды проиграет, клуб нам оставляют, понимаешь? А обставят вчистую, всех отправляют на улицу. И тренера, и нас.
– А директора?
– Ну, директор – на то и директор, чтобы всюду наплаву оставаться. Какая ему разница – клубом спортивным владеть или казино. По деньгам-то последнее куда лучше.
– Да все он знает! Что ты ему объясняешь! – досадливо сказал Володя. Обиженно шмыгнув, пододвинул кубок ко мне. – В общем бери и владей. Правда, не афишируй без надобности. Копия-то все равно у них на витрине будет стоять.
– Но я же проиграл!
– Потому на витрине – одно, а у тебя – другое. Они сказали, что ты красиво проиграл. Президент потом даже успокаивающие таблетки принимал, так ему понравилось, как ты ваньку валял. – Володя поднялся. – Словом, меня попросили, я передал. Бывайте!
Решительно пройдя в прихожую, он закрыл за собой дверь.
– Обиделся, – пробормотал Борик. И снова потер огромный, поросший жестким волосом кулак.
– Ну? – я требовательно посмотрел на него. – Может, ты мне что-нибудь растолкуешь?
– А что толковать, ты же все слышал. Клуб хотели прибрать, потому и состязание устраивали.
– Из-за спора?
– Точно. Все, конечно, продули, но ты продул красиво. Потому решили передать кубок тебе. – Селиванов сделал попытку встать, но я ухватил его за локоток.
– Постой-ка, друг ситный! А причем тут фокусы с ногой?
– Фокусы – из той же серии. Тезка твой, что с тобой дрался, когда-то в секции со мной занимался. Мы, считай, лет пять по мешкам вместе месили, в паре работали.
– Ну и что? Не хотел со старым корешком встречаться? Меня подставил?
– Да нет, – Селиванов глухо откашлялся. – Он, понимаешь, меня до сих пор боится.
– Чего, чего?
Борик покаянно кивнул.
– Они, когда пари заключили, всю нашу команду скоренько просканировали – кто, мол, чего стоит. Ты как раз где-то шлялся, в списках я официально значился, – вот и выяснилось, что с лучшим тяжеловесом дворца я фехтовал когда-то в юности. А я его, видишь ли, бил. Все шесть лет, пока не разбрелись по разным секциям. Он в кик-боксинг пошел, а я так и остался в клубе.
– Ну?
– Вот тебе и ну! Воды-то утекло – вагон с тележкой. Он до мастера подрос, за бугор несколько раз ездил, а страх остался. Знаешь, как собака, которую в детстве кошка драла. Может с теленка вырасти, а от кошек все равно бегать будет. Так и тут. Короче, не знаю, что он там про меня нарассказывал, но ребятки подвалили ко мне на дом и без обиняков предложили по-доброму устраниться.
– И ты устранился?
– А что мне было делать? Трое лбов, в руках металлические прутья. Предложили напрямую: либо, значит, фиктивный перелом, либо фактический. Вот и выбрал.
– А я?
– Ты для них темная лошадка, да и список послужной не ахти какой. Так что тебя они не боялись. Ну, а то, что в зале ты меня лупишь, как я когда-то твоего тезку,