Эксперимент над пропастью. Татьяна Алексеевна Андреева

и в выброшенных на стену, под стойку бара, фотографиях. Я не присутствовал здесь. Моя бывшая смотрела на меня и восхищалась мной. До того я был в неё влюблён. А «Твоя бывшая», точнее Ваша, принадлежала не мне. Она принадлежала моему прошлому, вот, что важно. Выйдя на сцену, я решил больше не пить. Бокалы, в которых утонуло моё я, напоминали древний христианский замок, а я разговаривал с сатаной. Я был влюблён в его улыбку, в его оскал. А, впрочем, вечер клонился к закату, и, моё присутствие на сцене тоже. Я сошёл вниз и уподобился сбившимся с орбиты словам. Кто- то шагал внутри меня и не выходил наружу. Кто- то внутри меня смотрел вдаль. И даль эта была прекрасна. Сцена как инструмент разговора с Богом. У меня этот разговор не получился. Потому что сегодня я разговаривал с улицами и находился вообще где- то на другой планете, свалившейся Вам на голову. Я вышел. На берегу улицы стояла та самая прекрасная женщина, без которой я не могу жить, вернее, её образ. Спасибо моей бывшей знакомой, что она не заговорила со мной, и, тем самым, сподвигла меня написать этот текст и уплыть в это тёмно-синее небо, находящееся между мной и городом. И всё- же: где находился я в момент своего выступления? Может, в Вашем бокале, на самом его дне, без права подняться из траурной бездны и ощутить всю полноту отвлечённого окружающего мира?