он движется в обратном направлении от цели.
Он старается обогатиться благами материального мира, как крючками, желаниями цепляясь за них, но не может обрести покоя и разорвать очерченного круга.
Ему неведомо, что безграничен мир только там, по другую сторону материального, где открываются пути восхождения.
Люди расширяют свои владения, они играют в могущество и охватывают все больше благ. Но чем сильнее их усердие, тем жесточе голод, тем неотвязней беспокойство и тем меньше они знают о Замысле.
И все труднее Творцу напитать через натянутую пуповину свое дитя единственной пищей, которая животворит.
Дух проникает мыслью, одаряя свободой.
Но не каждую мысль принимает человек.
Иное суждение он отбросит сразу.
И постарается поскорее забыть.
Потому что, если принять, придется менять себя.
Но человек не хочет этого, оберегая от перемен свое «я» как наивысшую драгоценность.
Он возвращается к старым связям, окружая себя привычными звуками. Он погружается в грохот «мира» как в спасение, чтобы безмолвие не раскачало сознание, которое уже давно утратило способность существовать без звуковых опор.
Путник, ты искал тишины.
Вспомни, как любил ты смотреть на молящихся.
Как радовался, когда узнавал в людях свет веры в Закон.
Как болела твоя душа оттого, что мир между теми, чью любовь ты разделял, невозможен.
Но теперь ты получишь то, что заслужил. Все, к чему ты стремился, окружит тебя и заговорит с тобой на языке просвещенных.
Вот они, зовущие к общей цели, имя которой – Любовь, книги о религиях человечества. Сейчас они доступны тебе в своих первозданных формах, без поправок и сокращений.
Познай себя причастным к каждой из них, меж их страниц встречай свое сердце.
Почувствуй всеобщую душу, что плывет снаружи старинных свитков и включает их в себя.
Эта душа принадлежит тебе.
Приветствуй ее, признавая, и обрети мир.
Была единственная
Была единственная для Москвы неделя, когда листва еще не успела потемнеть и покрыться несмываемой пылью, когда воздух – самый душистый, а надежды – самые необоснованно дерзкие. Долгожданная весна только начиналась.
У старого кирпичного дома в Могильцевском переулке, что в центре Москвы, недалеко от Арбата, остановился служебный микроавтобус. Двери подъезда были распахнуты, а газоны вокруг усыпаны мохнатыми сережками тополей.
Из окна кабины водитель видел лестницу на первый этаж. Там две квартиры, но просматривалась только правая дверь. Именно туда несколько минут назад вошла инспектор по делам несовершеннолетних, одетая в милицейскую форму. Теперь, нервно затягиваясь и выпуская дым в окно, водитель ждал ее и злился на весь свет. Эти поездки были для него особенно тяжелы. Он ненавидел дни, когда приходилось забирать детей из неблагополучных семей.
«Твою