бывает, и мы особенно не напрягались. Одно дело ломать голову над неудобоваримой задачей, другое – просто аккуратненько переписать решение.
Урок начался. Завуч школы, Нина Ивановна, пришла, как и обещала. У Нины Ивановны голос был серый с металлическим отливом.
– Надеюсь, все готовы к предстоящей контрольной по алгебре?
– Мгм.
– Готовы.
– Да чего там, готовы, – ответили несколько человек.
Я молчала. Что-то тревожное шевельнулось в душе, хотя никакого Знания не было и в помине. Что ж, тревога перед контрольной – дело обычное.
Вера Андреевна раздала нам карточки. Мне достался первый вариант заданий.
Я пошарила рукой у себя в парте. Вот моя заветная шпаргалочка. Сейчас спокойно буду переписывать то, что нарешали наши замечательные математики Стёпа и Юля.
– Кому что непонятно в заданиях? – произнесла математичка дежурную фразу, – спрашивайте, пока не начали писать.
Мы ответили дружным «нет». Всем всё понятно.
– Ну, смотрите.
А чего смотреть? Алгебраические гении ни у кого из нас сомнения не вызывали.
И тут задвигался стул в ряду возле окна. Белое сияние ангельского голоса накрыло класс.
– У меня не вопрос. У меня предупреждение.
– Что случилось, Марина – холодно спросила Вера Андреевна. В отличие от других учителей, она никогда не обращалась к нам по фамилии. Вульскую она недолюбливала. Мы чувствовали это, хотя, конечно, антипатию свою учительница старалась не афишировать.
– О чём ты хочешь предупредить?
– О том, что сейчас все, кроме меня, приготовились списывать решения заданий с приготовленных шпаргалок. Я не хочу ябедничать за глаза. Это было бы подло. Я говорю при всех. Мало того, я заранее довела до сведения своих одноклассниц, Кравчук и Барсовой, что в некрасивых замыслах участвовать не буду.
Она вещала как диктор по телевизору. Если бы я плохо её знала, подумала бы, что текст речи был заранее подготовлен и тщательно выучен. Ни одной запинки.
– Я знаю, – продолжала Вульская, – ребята будут на меня обижены, но решила, что преподнести подобный урок необходимо для их же блага. Каждому человеку нужно знать, что поощрение всегда должно быть заслуженным. Иначе оно не имеет смысла.
Если бы не было завуча, Вера Андреевна так или иначе замыла бы эту историю. Поругала бы для вида, поменяла бы задания.
При сложившихся обстоятельствах двойки за контрольную получили все поголовно. Нет, вру, конечно. За исключением Вульской.
Несладко пришлось особенно тем, у кого по математике обычно были хорошие отметки.
Наташка, захлебываясь от рыданий, орала на меня:
– Где было твоё идиотское Знание? Что, что я буду делать с тройкой в четверти?
Ты-то сама худо-бедно на массажиста и так пройдёшь, а я в университет хочу.
– Да я-то тут при чём? Ты же знаешь, – это от меня не зависит.
– Тогда для чего и кому оно вообще нужно?
Я не знаю, кому моё Знание вообще нужно, не знаю и для чего. Почему иногда оно приходит, а иногда нет. Да и в этом ли дело?
Сегодня я пришла,