Прошмыгнуть внутрь, залезть в постель и ощутить хрустящие складки простыней.
Она начала крутить педали, но осилила всего несколько метров и сдалась. Слезла, пошла вперед – голова опущена, волосы растрепаны. Браслет матери свободно болтался на ее потном запястье. Вик ни разу даже не посмотрела на него.
Она протащила байк через задний двор по желтеющей траве, на игровой площадке; она уже здесь больше не играла – так что цепи качелей давно покрылись ржавчиной. Пацанка бросила «Роли» на подъездной дорожке и вошла в дом. Ей хотелось добраться до спальни, хотелось лечь и отдохнуть. Но, услышав из кухни звук открывающейся алюминиевой банки, она свернула с намеченного курса, чтобы посмотреть – кто и что пьет.
Отец стоял спиной к двери, держа в одной руке банку пива «Штро». Другую руку он держал возли струи холодной воды, поочередно подставляя костяшки пальцев.
Вик не знала, как долго она отсутствовала. Часы на тостере вечно показывали всякую ерунду. На них непрерывно мигало 12:00, как будто их только что перезапустили. Свет был выключен, так что кухня здорово смотрелась в предвечерних сумерках.
– Пап, – спросила она усталым голосом, который сама едва узнала. – Сколько сейчас времени?
Он взглянул на тостер и встрянул головой.
– Провалиться мне, если я знаю. Минут пять назад был скачок напряжения. По-моему, вся улица… – начал было оправдываться он, но затем, взглянув на дочь, вопросительно приподнял брови. – В чем дело? Ты в порядке? – Он закрыл воду и взял тряпку, чтобы вытереть руку. – Выглядишь бледной.
Она рассмеялась, но как-то напряженно и невесело.
– Пит сказал то же самое. – Ее голос как будто доносся издалека – с противоположного въезда в длинный туннель.
– Какой еще Пит?
– Пит из Хэмптон-Бич.
– Вик?
– Я в порядке. – Она попыталась сглотнуть и не смогла. Ей ужасно хотелось пить, хотя она не подозревала об этом, пока не увидела отца с холодным напитком в руке. На мгновение закрыв глаза, она представила запотевший стакан охлажденного розового грейпфрутового сока. Этот образ вызвал болезненное ощущение жажды каждой клеточки тела. – Просто пить хочется. У нас есть сок?
– Прости, малышка. В холодильнике шаром покати. Мама в лавку еще не ходила.
– Она прилегла?
– Не знаю, – ответил он, не добавив вслух: «И знать не хочу», хотя эта фраза отчетливо слышалась в интонации его голоса.
– Вот, – сказала Вик, сняла браслет с запястья и положила на кухонный стол. – Когда выйдет из комнаты, скажи ей, что я нашла браслет.
Он захлопнул дверцу холодильника и оглянулся. Скользнул взглядом по браслету и снова посмотрел на дочь.
– Где?..
– В машине. Между сиденьями.
В кухне потемнело, словно солнце скрылось за огромным темным облаком. Вик покачнулась. Отец коснулся ее лица тыльной стороной ладони, той, в которой держал банку пива. Костяшки пальцев он обо что-то ободрал.
– Боже, да