провожали в последний путь усопших из своего рода. Подобное пение могло быть одновременно и приветствием, и прощанием, и угрозой, и предупреждением. А могло, в самом деле, изрядно перепугать не то что женщину, но и мужчину.
Поэтому поборовший первую растерянность обладатель уже чётко сосредоточился вторым потоком сознания на резервуаре своей силы и попутно присмотрелся к беременной Шулеминой. Та сидела вполне спокойно, а вот идущий к ребёнку ручеёк поддержки вдруг резко утолстился, а потом и создал вокруг тела матери нечто в виде светящегося кокона. То есть уже само пение и окружающая обстановка были восприняты Кольцами как потенциальная угроза ещё совершенно крошечному сгустку будущей человеческой жизни. Но что характерно, после создания кокона и будущая мамаша как-то расслабилась, расправила плечи и даже безмятежно улыбнулась. То есть защиты воздействовали не столько на само дитё, как на его носительницу, ограждая от возможного стресса.
«Тоже надо будет запомнить и взять на заметку, – размышлял Загралов. – А то получаются разночтения: ведьма говорит одно, а Цепь реагирует совершенно иначе. Значит, некая опасность всё-таки существует…»
Но отправлять сейчас младшую жену спать было и поздно и неуместно. Сожаления о своей мягкотелости и слабости характера несколько запоздали. И пришлось сосредоточиться на иных фантомах. Но ко всем трём взрослым особям никакого излишнего притока или оттока не наблюдалось.
А там и сам призыв состоялся. Без внешних эффектов и уже тем более несуразных звуков в самом финале звучащей песни стали возникать на высоте примерного человеческого роста размытые, просвечивающиеся фигуры обнажённых женщин. О красоте или уродстве их тел задумываться не приходилось, потому что колеблющееся, подрагивающее изображение вызывало скорее мистический страх, а не любопытство. Возраст их тоже не замечался. Да и более ясно, более отчетливо проступали только лица.
Причём первой, и более цельной, можно сказать, что от бёдер и выше, сформировался дух бабушки Елены Сестри. А все более древние предки проявлялись всё меньшим и меньшим количеством тела. Доходя порой лишь до одного призрачного лица. Видно, ох как тяжело появляться из огромных далей запредельного мира.
Так вот, вначале появилась только бабушка. Если бы ритуал проводился малый, то на этом бы всё и закончилось, но ритуал призыва проводился «полный». То есть такой, во время которого к вызывающей персоне старались прийти чуть ли не все предки ведьмы по материнской линии. И делали его сразу две ведьмы, чего никогда не было в семейной истории. Правда, Елена предупреждала, что наибольший максимум появления – это четыре, в самых исключительных случаях, о которых упоминается в истории, – это пять личностей. И не всегда эти личности из разных поколений. Например, вместе с бабушкой может явиться её сестра или родная тётя, а то и двоюродная. Очень редко являлась прабабушка. Ну а уж мама прабабушки – и того реже.
Нынешний призыв, наверное,