своей подруге, что, если она действительно хочет продолжать учиться и получать стипендию, то ей не следует менять меня на кого-то, так же, как и отказываться от занятий со мной,– тихим злым голосом сказал я.
Юлия промолчала, но ее прежде светящиеся дружелюбием глаза сменились светом раздражения и обиды.
Я молча поднялся из-за стола, закинул на плечо рюкзак и направился к выходу, услыхав, как Юлия прошептала себе под нос: «Вот псих!». Меня охватила такая жгучая злость, что, попадись Вайпер мне на глаза, я с удовольствием бы разбил ее, сломал. Убил. Проходя мимо студентов, я опускал голову, чтобы не были видны мои сияющие яростью глаза. Презрение к Вайпер заполнило все мое существо. Надо же, а я еще хотел извиниться! Перед кем? Перед этой трусихой? Которая исподтишка поменяла меня как вещь? Теперь – никогда. Я не позволю какой-то малолетней глупой смертной девчонке пренебрегать мною и обходиться как с вещью! Она получит отменный урок.
Да, я мог бы заниматься с Юлией – она довольно красива. Но, черт подери, я не желал проводить время в ее назойливом обществе. Я чувствовал в ней неограниченное высокомерие: она считала себя королевой, мнение и приказы которой – обязательны. Вайпер же – мягкая, женственная, но в то же время несколько холодная. «И трусливая» – насмешливо подумал я. Ее необычная красота привлекала намного больше, чем идеальный облик Юлии.
К моему собственному удивлению, несмотря на весь свой негатив в адрес Вайпер Владинович, я хотел видеть ее. Она вызвала у меня бурю негодования, но я искал встречи с ней. По какой такой причине? Я должен презирать ее! Нет, я уже презираю ее!
На следующий день я увидел эту особу. Она разговаривала с Юлией. Точнее, та упрекала ее за идею поменяться и обвиняла в том, что поставила ее, Юлию, бедную, ни в чем неповинную овечку в неловкое положение, а затем принялась жаловаться на меня. Вайпер стояла у большого окна, облокотившись на подоконник. Ее лицо было хмурым и напряженным. Она молча выслушивала обвинения подруги, но вдруг закрыла глаза ладонью.
– Мне очень жаль! Поверь, я не хотела подставлять тебя! Я действительно верила, что он ненавидит именно меня! Но, оказалось, он вселенский человеконенавистник! И что мне теперь делать? Придется получить разгром от ректора… Я откажусь от этой программы. В голове не укладывается, как этот Морган может быть таким хамом! Бессовестный и бесчувственный гордец! – с отчаянием сказала она.
Эти слова заставили меня мрачно усмехнуться: да, она действительно оскорблена! Но я был оскорблен ее действиями вдвое больше и желал преподнести ей урок. Пусть зарубит себе на носу, что конфликтовать со мной – очень плохая идея.
Я направился к подружкам. Первой мое приближение заметила Юлия – она толкнула подругу в плечо и многозначительно взглянула на меня. Вайпер поспешно отняла руку от глаз и, сперва с удивлением, а затем с ненавистью взглянула на меня.
Словно предоставляя подруге шанс разобраться со мной, Юлия поспешно удалилась, а Вайпер, скрестив руки на груди и испепеляя меня взглядом, наблюдала за моим приближением. Когда я подошел к