рассказывай быстрее, не уводи в сторону, – сурово потребовал Шахмырза Чолахов.
– Пусть рассказывает, как ему удобно, – жестко перебил старшего прапорщика майор ФСБ. – Может, ему так легче с мыслями собраться. Не обращайте внимания, говорите.
Произнесено это было настолько категорично, что Чолахов, готовый уже еще что-то сказать в полном соответствии со своим интеллектом, язык прикусил и даже, кажется, слегка обиделся. Но он свои обиды людям, имеющим бо́льшую власть, нежели он, никогда вслух не высказывал. Проявлял, как сам считал, «адекватную мудрость». Где старший прапорщик выудил это слово, Солтанмурад не знал, но слово старшему прапорщику настолько понравилось, что он вставлял его везде, где было можно, и часто не к месту.
Солтанмурад продолжил:
– Короче говоря, мы двинулись прямым путем. Там есть определенные трудности – и даже несколько сложных участков, но мы их хорошо знаем. Тропы там такие узкие и крутые, что можно ходить по ним только в связке. Даже мы в связке ходим, а туристам без связки вообще там ходить запрещается. А большинство туда и не допускаются. Слишком опасные места. Ситуация нам, честно говоря, была непонятна, поскольку мы знали, что Сарматское плато безопасно, и, наверное, как-то подспудно мы не слишком торопились. В итоге получилось, что в пути мы были шесть часов двадцать пять минут. Я сам, как старший группы, время засекал. В итоге добрались до места уже в темноте. Вы бывали на Сарматском плато?
– Нет, – за всех ответил майор Хаджимырзаев. – Не бывали.
– Столбов и электрических фонарей там, понятно, нет. Это не дорожки турбазы. В начале ночи светят звезды. Потом, конечно, и луна выходит. Однако это не то освещение, при котором можно отправляться в поиск. Но вообще-то следует иметь в виду, что все, кто на плато идет, на нижних участках тропы набирают дрова для костра. Рабочие туристической базы специально их заготавливают и выкладывают рядом с тропой. Обычно туристы берут дров на два костра, чтобы разжечь вечером и утром. Там, на плато, дров не найти. И мы, поднявшись на плато, рассчитывали увидеть костер, который разожгли туристы. Но костра не было. Пришлось начинать поиск в темноте. А темнота и поиск в горах – это вещи не всегда совместимые. Большей частью – несовместимые. Кроме, естественно, экстраординарных ситуаций. Опасное это дело. А тут еще с Ногаем… что-то произошло… Честно говоря, я не знаю, что с ним случилось. Он у нас считался очень опытным спасателем. Хорошо подготовлен физически. Сам он, кстати, и предложил начать осмотр плато с края, от пропасти. Это единственное опасное место. С противоположной стороны обрыва нет, там плато плавно в хребет переходит. Мы все понимали, что такое упасть с обрыва, но возможности упасть нескольких человек, тем более целой группы, даже предположить не могли. Но там, у обрыва, случилось что-то странное. Я все видел прекрасно, несмотря на темное время суток. Звезды хорошо светили. Ногай подошел к краю, оглянулся на нас, и так вот, на нас глядя, вдруг заулыбался, крикнул: «Я – желтый дракон»,