неделю после ареста, 12 февраля следователь прибыл в ИВС в сопровождении адвоката Юрия для того, чтобы предъявить мне официальное обвинение. Попутно он проводит допрос. Как я узнал позже, в этот же день следственный комитет разродился новостью обо мне на своём официальном сайте и в тот же день состоялось выступление двух представителей прокуратуры Новосибирской области на радио «Комсомольская правда». Они, как и положено, клеймили меня как отъявленного коррупционера, а также радостно сообщили, что Масликов свой арест не опротестовал. Пусть все думают, что Масликов был согласен со своим арестом. После этого выступления мои друзья окончательно убедились, что происходит несправедливость и начали собирать письма в мою поддержку.
Особенно активно этим занимались женщины – сотрудницы планетария. Они не остались равнодушны, разыскивали адреса учёных, космонавтов, которые приезжали к нам в планетарий или на форум «СибАстро», всех, кто знал меня лично. Рассказывали им о моей ситуации, просили написать письмо поддержки. Без помощи женщин планетария ситуация могла бы выглядеть по-другому. Сам я почти ничего об этом не слышал в течение последующих двух месяцев. До меня доходили лишь отрывочные сведения через моего не слишком разговорчивого адвоката.
Я плохо ориентируюсь в том, что говорят мне пришедшие. Понимаю только, что до этого момента я был всего лишь подозреваемым, теперь стал обвиняемым. Однако, пропустил мимо ушей тот факт, что я обвиняюсь во взятке не на 190, а только на 95 тысяч рублей. Это один эпизод вместо двух первоначальных. Соответственно, моё преступление проходит по третьей, а не по пятой части 290-й статьи Уголовного кодекса. В этом месте адвокат мог бы успокоить меня тем, что наказание по этой части меньше – от 4 до 8 лет, а не от 7 до 12, как прозвучало на суде. Но Юрий на мой вопрос поясняет, что это предварительное обвинение (мол, его ещё допишут).
Здесь я мог бы потребовать копию обвинения, но даже до этого не додумался. Голова сильно тупит в форс-мажорной ситуации. Намного позже я выяснил, что следователь просто ошибся в квалификации моего преступления. Отдельные эпизоды не могут складываться, чтобы составить более серьёзное преступление. Крупная взятка (часть 5 ст. 290) начинается от 150 тысяч рублей, которые должны быть получены единоразово (или несколько от одного человека). У меня таких эпизодов нет. Так что моё преступление всё же менее опасное, чем у Улюкаева.
Адвокату после допроса позволили задержаться. Он передал мне письмо от моей семьи и забрал моё первое письмо на волю. Я ещё живу заботами той жизни. Пишу жене, как проверить электронную почту, что нужно ответить в редакцию, которая публикует мою статью, беспокоюсь о долге в две тысячи рублей, который повесили на меня судебные приставы. Пишу о том, чтобы моей маме ничего не говорили – ей ни к чему знать такие страсти на старости лет. Наташа сама придумала легенду, что меня отправили в командировку в Индию, как когда-то бывало на заводе, так что я не могу оттуда звонить.
Всю