какого хрена? – выгнув бровь, усмехается он.
– Решил проветриться, – ответно ухмыляюсь я, понимая, что сейчас на наших лицах одно и то же выражение лица. Перевожу взгляд на занозу в заднице и вскидываю бровь. – На твоём месте, я бы больше так не делал, иначе придётся отрабатывать.
Пухлые губы отлипают друг от друга, когда она открывает рот и желает что-то ответить, но получается лишь тёплый воздух, опаляющий моё лицо. Задерживаю на тройке её подруг многообещающий взгляд и вышагиваю к отцу. Старику уже за сорок, а девочки пялятся на него так, словно эти цифры уменьшаются ровно на двадцать. Мама могла сейчас подпортить прическу каждой, хотя, сомневаюсь, она почему-то не замечает женские взгляды на него. Но я замечаю, и мне не нравится. Плевать, принадлежит внимание отцу или мне, когда на кону стоит моя семья – я, не задумываясь, оторву голову любому. Насмехаться над их обменом слюнями могу только я. И оторвать голову за вмешательство в их отношения – тоже могу именно я.
– Извини, ладонь пожать не могу, слегка занят.
– Я вижу, – смеётся он, – мне стрёмно, потому что моего сына только что сделала девчонка. Нужно провериться, вдруг тебя подменили при рождении. Хотя это странно, я был с Лизи всё время.
– Сейчас натяну трусы, ты расскажешь, какого это, после чего вместе посмеёмся и пожмём друг другу руки.
– Только для начала помой, не хочу трогать область ниже твоего пояса.
– Прикалываешься? Это твоё добро.
– Чтоб ты знал: у меня больше, – заливает он, на что я закатываю глаза и пихаю его плечом.
Слышу перешептывания за спиной и, оставив последний взгляд на Трикси, которая наконец-то рассекретила себя, направляюсь обратно в раздевалку. На этот раз у неё не получилось кинуть меня. Моя мстительница больше не наделена конспирацией, а это означает только одно: будущие проделки против меня, будут висеть клеймом на её лбу. Интуиция не обманула, за что мысленно салютую ей пять.
– Вы уже выбрали место? – спрашиваю я, как только одетый покидаю раздевалку. – И позовите всю команду, он уссытся от радости.
– Уже позвали, – кивает отец.
– Зря. Эти засранцы не удержатся потрепаться. Вас уже сдали.
– Я умею убеждать, – улыбается отец. – Никто не расскажет ему.
– Иначе что?
– Иначе станет изгоем в команде, потому что лишит всех охренительной тусовки.
– Какие высокие стандарты, – смеюсь я, шагая нога в ногу с отцом.
Взглядом упираюсь в Эмили, которая стоя с какой-то подобной себе принцессой, наблюдает за мной, сощурив глаза. И как только её собеседница поворачивается, ко мне лицом – усмехаюсь. Её школьная подруга завоевала титул одной из. Да, я запомнил её внешность, но не её имя. Делаю круг из собственной ладони, по которому хлопаю второй, показ тем, что мы в расчёте. Губы Эмили вытягиваются в букве «О», но она быстро смахивает это ошарашенное выражение лица, и с мрачным видом поворачивается к подруге. Им явно есть о чём поговорить, потому что вторая сама повисла на мне, как только увидела в университете ещё