Но всего больше помогает оно в земледельческих работах: стоит только во время пасхального молебна зарыть такое яйцо в зерна и затем выехать с этим же яйцом и зерном на посев, чтобы обеспечить себе прекрасный урожай.
С пасхальным яйцом в Ярославской губернии искали пропавшую или заблудившуюся в лесу корову, овцу. В некоторых местах им гладили скотину по хребту, чтобы она не болела и шерсть у нее была гладкой (обычно это проделывали перед первым выгоном).
На Пасхе катали яйца в лотке по желобку. Этой забаве предавались и взрослые, и дети. Каждый норовил при катании разбить яйцо своего противника, после чего оно переходило в собственность хозяина уцелевшего яйца.
В первый же день Пасхи по деревням попы ходили с молебном. Сначала молебен служили в отдельных избах. Перед приходом икон хозяева постилали на лавках переднего угла солому и ставили на нее севалки с рожью, овсом. По окончании молебствия священник сеял по избе горсть взятого из севалки овса, который потом подбирали куры. Освященные семена береглись до посева: ими начинали сев в первый день. После окончания молебна по избам в некоторых деревнях начинался молебен по овинам. В деревне Непеино, когда иконы приносили на гумно, хозяин прятался в подлаз овина и на троекратный возглас священника: «Христос воскресе!» – отвечал: «Воистину воскрес!» Спрятавшийся крестьянин изображал овинника (дух, якобы живущий в овине). После этого считалось, что овинник не будет хозяину вредить.
Качули (качели) устраивались на второй день Пасхи. Постановка их входила в обязанность главным образом тех парней, которые имели взрослых или подростков-сестер. Материал для качелей всегда был артельный: кто давал бревна, кто веревку, кто доску; другие помогали ставить козлы, слегу встаскивать, веревки вешать. В деревушке удовлетворялись одной качелью; в селах ставили две-три. Качание на качелях доступно было для всех окружающих того околотка, где стояли качели; в другом околотке надо было ожидать приглашения. На качелях катались решительно все. Где-нибудь в конце деревенской улицы парни устраивали так называемые общественные качели, и возле этих качелей образовывалось нечто вроде деревенского клуба: девушки с подсолнухами, бабы с ребятишками, мужики и парни с гармониками и тальянками толпились здесь с утра до ночи: одни только глядели да любовались на чужое веселье, другие веселились сами. Первенствующую роль занимали здесь, разумеется, девушки, которые без устали катались с парнями. Качаясь, приговаривали:
Подкачнуся высоко,
Увижу далеко,
Где мой братка гуляет,
Червонное яйко катает.
В разных местностях парни, качая девушек, устанавливали свои обычаи, чтобы было посмешнее. Например, в Нижегородской области два парня становились по краям доски, в середину садилась девушка. Раскачав девушку, парни спрашивали, кто ее жених или любимый, угрожая, если она не признается, опрокинуть качели. При этом пели частушки:
На качуле я качалась,
Веревочка порвалась,
Я насилу тебя, залеточка,
На качулю