и не выкарабкаться.
Лезть в гору оказалось тяжело. Я ослаб. Каждый рывок давался мне болезненно. Я то и дело тер лицо руками, откашливался и сплевывал.
Наконец дошел до цели и отрывисто постучал в дверь. Ждать пришлось недолго. Она распахнулась, и оттуда хлынула волна теплого воздуха. Я с жадностью его вдохнул. На пороге стоял медведь, за которым мне пришлось гнаться вчера. Я узнал его сразу, но моя усталость была настолько сильной, что я не смог даже удивиться или испугаться. Ничего во мне не дернулось. Сердце было спокойным. Молчанием я просил о помощи, и медведь, кажется, понял это: взял меня в охапку и понес в дом. Оставалось только надеяться, что он несет меня не в печку, чтобы приготовить из моих костей ужин.
Внутри дома все оказалось не так красочно, как снаружи. Коридор вел к деревянной винтовой лестнице. Я мешком висел на лапах медведя, пока тот нес меня наверх. Казалось, что такой маяк мог построить только человек, но я видел медведя, и это было возмутительно, удивительно и совершенно волшебно.
В доме было тепло. Обстановка простая: белые стены, некрашеные деревянные полы, в углу большая, аккуратно застеленная кровать, размером с избушку, у окна стол, а посередине серый половик.
– Я смотритель маяка, – сказал медведь, когда посадил меня на кровать. – Тебе надо переодеться и поесть. Ты любишь бузину? – медведь полез в шкаф.
Я трясся от холода и не смог ничего сказать, поэтому только кивнул.
– Ягода съедобная, вкусная, – улыбнулся медведь своей большой пастью. – Я варенья наварил. Сейчас оденешься и будем есть. К селедке как относишься?
Я снова кивнул, живот мой заурчал.
– Ну и славно, – медведь достал из шкафа теплый зелёный костюм с капюшоном. – Мой внук носил, – медведь протянул одежду, – сойдет и тебе. Может, великовата, но больше ничего нет. Переодевайся.
Я осторожно взял одежду из его лап. Все в этом костюме было хорошо, кроме выреза для хвоста. В него поддувало. Медведь заметил это, немного замешкался, а потом, ничуть не улыбаясь, протянул булавку, похожую на саблю, и стал грузно подниматься с кровати. Он направлялся в кухню. Булавкой я заколол «хвостовую» дырку и медленно побрел следом. Там посередине стоял деревянный крашеный стол с синими ящиками. Над ним висела лампа с абажуром точно такого же цвета. Медведь засуетился возле печки. Он надел смешной фартук в завитушках, достал тарелки размером с таз, а под них постелил пару больших красных салфеток.
– Это, чтобы тот, кто обляпается, мог сразу замести след, – сказал он, накрывая на стол.
– Кто вы? – в первый раз за все время просипел я.
– Ершинзон, – ответил медведь, доставая из бочки соленую рыбу. – Медведь я, зовут Ершинзоном. А тебя как звать?
– Меня зовут Борис.
– Так, Борис, как же так ты меня нашел? – спросил медведь, потом нагнулся, открыл железную заслонку на печи и громко закряхтел, вытаскивая кастрюлю.
– Я за вами бежал, бежал и заблудился. Потом увидел маяк на другом берегу и переплыл