княжичам да не деревянный меч, а кинжал с пылу с жару даден был, половину дружины извели бы и без набегов басурманских.
– Пошто так? – от Дамира не укрылось, как зарделась Влада.
– Да они так яростно мечами махали, что к вечерней зорьке всякий раз искать наставника приходилось. Прочие, что были, к утру ещё не могли подняться. Любо княжичам было пошалить да позабавиться. Особливо княжич Владислав этим славился. Верно сказываю, князь-батюшка?
– Верно! – вздохнув, отозвалась Влада, с грустью покосившись на сотника.
Дамир видел, как Силыч, потупив взор, отвернулся, чтобы не смущать Владу, и без того огорчённую упоминанием погибшего брата.
На конюшне их уже ждали. Три запряжённых коня стояли у ограды, нервно перебирая ногами, помахивая хвостами и всхрапывая.
– Ты так и не сказал, отчего мечи деревянные, – решив прервать гнетущее молчание, Дамир подъехал к Силычу, как только они выехали в поле.
– Деревянный меч не может причинить большой вред. Больно ударить, оцарапать – да, но жизнь не отнимет. Потому мальцы не боятся наносить удары. А когда становятся старше и опытнее в бою, получают из рук наставника первый настоящий меч. К отрочеству они ведают всё, что должно знать ратнику. И лишь окрепших силой, их берут в малую дружину. Вот так! – покосился на всю дорогу молчавшую Владелину Силыч.
Дамир тоже поглядывал на неё. Его тяготило то, что Влада решила, будто он прельстился отроками. Он старался не вспоминать о том, к чему вынуждала его злоба и ненависть Агын к пленницам. Но Влада помнила. Она так и не простила ему погибели отроков. И, хотя с тех пор как половцы поселились рядом с Рязанью, она впервые упомянула о его былой жестокости, её слова острым клинком вонзились в тело, разрывая нутро на куски.
– Глядите! Усман! – услышал он голос Владелины.
Указав на быстро приближающегося всадника, она вдавила сапоги в бока коню и поскакала вперёд.
Дамир и Силыч помчались следом за ней.
Они встретились с Усманом у раскидистого старого дерева. Спрыгнув с коня, половец взял за узду жеребца князя и погладил морду.
– Усман! – окликнул его Дамир, подъехав ближе и спешившись. – Ведомо ли тебе, отчего русичи столь отважны в бою?
– Нет, мой хан!
Он раскрыл рот, хотел было что-то сказать, но благоразумно решил промолчать.
– Оттого, что их дитя уже в три года обучают ратному делу. В четыре малец получает в руки меч. Но не как нам с тобой атасы поднесли малую саблю, а из дерева.
– Как с деревянным мечом можно стать воином? – удивился Усман и покосился на князя и сотника.
Силыч хмыкнул и кивнул в сторону князя.
– Ты летами постарше меня будешь, Усман? – Влада выбралась из седла и скинула плащ. – Стало быть, я для тебя как отрок из малой дружины для ратника. Сразись со мной, коли полагаешь, что с таким мечом воином не стать.
Усман тряхнул головой:
– Помнишь наш лёгкий бой, княже? – он вынул кинжалы и бросил их рядом с плащом князя. – Вы с Гайлисом супротив нас с ханом? Тяжко поверить, что наставники тебя учили мечом, выстроганным