посещающих пьяные компании. Я не слишком верю, что женский алкоголизм излечим. Жизненный опыт подсказывает – пьющую женщину спасти нельзя. Хотя мне случалось встречать дам, которые утверждали, что раньше они сильно пили, а вот теперь – полностью завязали… Я им не верю. Те, кто рано начинает отравлять свой организм этиловым спиртом, обычно быстро заканчивается. В двадцать с небольшим на их лицах заметны следы морального вырождения, к двадцати пяти такие девушки уже законченные развалины, с ничего не выражающим взглядом, спутанными волосами и одутловатым лицом. Кто-то непременно скажет, что это, дескать, сексизм. Но, мое глубокое убеждение, женщина в отличие от мужика не должна пить. У нее должен быть дом, семья и четкие представления о том, что такое хорошо, и что такое плохо, а что для женщины – смерть. Внушать эти убеждения обязаны отцы. Если, конечно, они желают счастья своим дочерям.
Мне всегда хотелось, чтобы у меня родился пацан, потому что с ними куда меньше возьни и проблем, и куда больше взаимопонимания. Возможно, это иллюзия. Поскольку пацанов мне Бог не дал. Почему-то у мужиков со стержнем, я заметил, чаще всего рождаются девочки. Я чуть с ума не сошел, ощутив внезапно всю меру ответственности, когда нам с женой сообщили, что у нас будет дочь. Если бы мне сказали, что теперь я должен буду отвечать за слаженную работу всего российского государства, я бы посмеялся и сказал – да это ерунда, в сущности, вы просто не знаете, какой тяжкий груз испытывает мужчина, зная, что у него есть дочь. Мои дочери еще очень маленькие. Но я не представляю себе, что буду делать, если одна из них начнет выпивать или свяжется не с той компанией. Мне сложно вообразить, что я сделаю с молодым человеком, который будет наливать моей крошке, ведомый, скорее всего, надеждой, что она потеряет контроль над собой, и он сможет забраться к ней в трусики. Наверное, просто убью негодяя. Выброшу его из окна и расскажу господам полицейским (теперь они так называются), что паренек любезно согласился помыть окна в нашем доме, да вот беда, не удержался, соскользнул с подоконника. Мне поверят, я – почтенный отец семейства, успешный в карьере солидный человек, и отнюдь не произвожу впечатление социопата, коим, несомненно, являюсь…
Мы вывалились со «Склада» в мутном полузабытье. Попойка вошла в крутую и патологическую стадию, когда отравленные алкоголем пьяницы почти полностью теряют над собой контроль и совершают всякое. И потом самым неиспорченным из них бывает стыдно – чаще за слова, реже – за поступки…
Я проснулся дома, открыл глаза – и сразу пожалел о вчерашнем дне. Потолок покачивался надо мной, как палуба корабля, и от этой мнимой качки к горлу подступала тошнота. Я вспомнил, как прижимал пьяную девушку к бетонной стене, целовал в шею и губы, щупал крепкую грудь, сквозь блузку проступали затвердевшие соски. Она казалась мне очень красивой, вяло сопротивлялась и просила налить еще. Затем Хасан скомандовал «отбой», и нас быстро вынесло на улицу, как скомканные газеты сквозняком. Я оставил ее без всякого сожаления. Как оставлял потом слишком многих.
Повезло, что Серега был трезвее,