может, он занят!
И трубку повесила.
Поняв всю бесполезность телефонных переговоров, из приемного покоя, запыхавшись, прибежали люди, покричали, захватили реаниматолога с чемоданчиком и медсестрой и убежали.
Слава богу, все обошлось. Больному купировали приступ и отправили в палату. А с Любой решили провести беседу, и сделать это выразил желание сам заведующий отделением Михаил Михайлович.
– Люба, что ты себе позволяешь! – нахмурившись, начал он воспитательную работу. – Твое дело – сообщать кому следует, если нас зовут на консультацию или вызов, а не бардак устраивать! Ты хоть понимаешь, что твоя дурость чуть не привела к трагедии?
– Ты что на меня орешь?! – возмутилась Люба. – Ты мне что, папа родной? И нечего тут мораль читать! Лучше на себя внимание обратить, чем спирт казенный воровать да коллективные пьянки устраивать! Вот это скорее к трагедии приведет!
Михаил Михайлович внимательно посмотрел на Любу и все понял. Он был хорошим врачом и наверняка имел положительную оценку за институтский курс психиатрии. Поэтому он не стал горячиться и устраивать диспут. А просто на следующий день Люба была переведена из реанимации и стала мыть все лестницы в клинике и холл первого этажа. Но не на ту напали.
Примерно через месяц, в один из понедельников, главная сестра клиники вышла на работу после выходных. Зоя Алексеевна приезжала рано, в начале восьмого, как и многие, занимающие подобные должности. В вестибюле первого этажа она встретила санитарку Любу, которая к тому времени уже надраила полы и смотрела сейчас в глубокой задумчивости, опершись на швабру, на то место, где на стене была развешана всякая информация и наглядная агитация.
– Доброе утро, Люба! – поздоровалась с ней Зоя Алексеевна. – О чем размышляешь?
– Да вот думаю, странно как-то! – кивнув ей в ответ, произнесла та. – Уж третий день пошел, а некролога до сих пор нет!
– Какого некролога, Любаша? – с очень нехорошим предчувствием вскинулась главная сестра. – У нас что, кто-то умер?
– Так разве вы не знаете? – укоризненно сказала Люба. – Мне еще вчера позвонили, сообщили! Михаил Михайлович, он уже в пятницу после обеда плохо себя почувствовал, а вечером совсем худо стало! «Скорую» вызвали, но та не успела, сердце…
– Ах ты боже мой! – сокрушенно начала причитать Зоя Алексеевна. – Ведь молодой был еще совсем! Чуть больше сорока! Да как же так! Надо ведь что-то делать!
– Вот я и говорю, нужно же некролог повесить, а то нехорошо как-то! – сочувственно глядя на главную сестру, подсказала Люба. – Вы уж сами распорядитесь!
– Да-да, конечно, Любаша, все сделаем! – заверила ее та и пошла к себе в кабинет, потрясенно качая головой.
К началу утренней конференции все сотрудники клиники уже знали о несчастье. Сразу вспомнилось, что покойник в последнее время неважно выглядел, круги под глазами, осунулся. Да эта работа любого доконает, ни сна ни отдыха, один стресс. Интересно, кого-нибудь нового теперь пришлют отделением заведовать,