валяется! Не успеешь погладить, как я приеду!
Маринка кивнула.
И, уже подхватив каталку, заворачивая к лифту, я крикнул:
– Не успеешь оглянуться, одна нога здесь, другая там!
Вот и подвал наш. Сколько же по нему я километров намотал! И не сосчитать! А времени здесь провел – прям как герой рассказа Короленко «Дети подземелья». Неужели я в последний раз вот так, с каталочкой? И тут вдруг стало нестерпимо грустно, даже комок к горлу подступил. Я вспомнил, каким зеленым лопушком сюда пришел и какой восторг у меня вызывала моя работа, как гордился, что работаю не где-нибудь, а в реанимации…
Я вздохнул, вытащил сигарету, прикурил и толкнул вперед каталку, придерживая банки, чтобы те не стукались друг об друга.
Мое сентиментальное настроение, а вдобавок и усталость после такого сумасшедшего дежурства совсем меня расслабили.
Я не почувствовал, как стоящий сзади Минотавр неслышно отделился от стены и бесшумно пошел за мной. След в след.
Первая полная банка уже стояла на каталке, а вторая медленно, но верно наполнялась. Дистиллятор был старый, кран на нем не меняли сто лет. Поэтому вода текла или совсем тоненькой струйкой, или разбрызгивалась во все стороны, стоило сделать чуть посильнее. Но не в моем характере стоять и смотреть на струю толщиной со спичку. Чем тупо ждать два часа, лучше откручу кран на всю, пускай брызгает!
Ну вот и все, полна коробочка! Я завинтил крышку и поднял банку.
Она была тяжелая и мокрая и, когда мне уже почти удалось поставить ее на каталку, вдруг стала выскальзывать у меня из рук. Я с силой сжал стеклянные бока, отчего банка завизжала, как живая, немного притормозила, но все равно поползла вниз. Пытаясь задержать падение, я резко нагнулся и в последний момент успел подставить правую руку под дно, когда до пола оставалось несколько сантиметров.
Банка упруго спружинила на ладони, слегка накренилась и несильно коснулась свободным краем кафельной напольной плитки. И, как в замедленном кино, будто все происходило во сне, стала раскалываться с довольно мелодичным звуком. А я, завороженный происходящим, вместо того чтобы отдернуть руку, застыл в своей неловкой позе.
И тогда самым большим и длинным осколком, который шел от горлышка до самого дна, эта банка с хрустом вонзилась мне в запястье под тяжестью всей еще не выплеснувшейся воды.
Она постояла, воткнувшись, соскользнула куда-то глубоко к локтю и только тогда, все так же медленно и торжественно, обломилась и упала.
Никогда не представлял себе, что может быть такая боль. Потому что боль чувствуют, а тут просто что-то оранжевое взорвалось в голове и я моментально оглох. Как будто мозг мой разлетелся, как эта банка, на миллионы осколков. А потом я увидел кровь. Алая струя била плотным фонтаном из огромной квадратной дыры в запястье и смешивалась с лужей воды под дистиллятором, щедро поливая осколки стекла.
Вот черт, да как это меня угораздило!!! Мне же сейчас к главному врачу идти!
Задохнувшись от боли и ужаса, я прижал почти отрубленную правую кисть, которая болталась на каком-то клочке мяса, к животу, и тот моментально стал теплым