то шум невидимых механизмов. Несколько раз впереди появлялся свет факелов, и тогда жрец останавливался и ждал, когда путь освободится. Счет времени был потерян. Вирия чувствовала себя одинокой, маленькой, уставшей и несчастной, но продолжала плестись следом за жрецом, втихомолку проклиная и его, и свою жалкую судьбу, и того, кто построил эти чертовы подземелья. В одном месте они миновали подземный зал, такой огромный, что он больше смахивал на природную пещеру, а не на создание рук человеческих, потом опять углубились в бесконечный коридор со множеством боковых проходов. Вирия сообразила, что жрец ведет ее каким-то тайным подземным ходом – но как он сам тут не заблудится? И куда он ее ведет? Мысль о том, что жрец хочет ей зла, была нелепой: вряд ли Гармен стал бы заводить ее так далеко в земное чрево, чтобы убить ее или попытаться овладеть ею силой.
Жрец будто угадал, о чем она думает.
– Мы идем в храм Единого, – пояснил он. – В древности от замка Хейлера к Первому Храму был прорыт подземный ход. О его существовании знают лишь несколько человек. Осталось идти совсем немного, потерпи.
– Ты всегда водишь к себе девушек по этим крысиным ходам?
– Не говори глупостей.
Гармен привел ее к новой винтовой лестнице, на этот раз ведущей наверх. Подниматься пришлось долго, и Вирия не чувствовала под собой ног, когда они наконец-то оказались у двухстворчатых ворот из темной бронзы, украшенных затейливой чеканкой. И вот тут Гармен ди Браст сделал то, что ее поразило; он протянул руку и повернул кисть так, будто проворачивал ключ в замке. В свете факела сверкнул зеленоватый камень в перстне на указательном пальце – и ворота, скрипя, начали открываться.
Когда-то еще в детстве Вирия слышала легенду о Золотой Пещере – таинственном месте, где сбываются любые желания. Ее сердце бешено стучало, когда она входила вслед за жрецом в открывшиеся двери – а вдруг? А что, если легенда окажется правдой, и она увидит таинственную пещеру, где исполнится ее единственное и самое заветное желание – вернуть к жизни Неллена и уехать с ним из этого гнусного города далеко-далеко, к изумрудным водопадам Бринелефты, к пронизанным солнцем оливковым садам Азора, к белым холмам Рошира – а не все ли равно куда, лишь бы с ним?!
Волшебный мираж рассеялся так же внезапно, как и появился. Золотой пещеры Вирия не увидела. Зато увидела человека, который, похоже, ждал их. К парапету, окружающему священный источник, были привязаны две лошади – могучий вороной сталион и изящная серая лошадка с белыми чулками на ногах и белой звездочкой на лбу.
– Мир тебе, Акун, – сказал жрец ожидавшему. – Я ее привел.
Вирия была удивлена; сообщником жреца оказался варвар – милд. Акуну было за пятьдесят, стриженные ежиком волосы и усы старика были почти совсем седыми, но держался он прямо и двигался легко, будто не чувствовал своих лет. И еще заметила Вирия, что Акун одет, как простой поселянин. Почему? Старый милд ведь наверняка воин, все мужчины-милды воины – и воин очень опытный…
– Ты обещал сто галарнов, – напомнил милд,