меня той мглы, в которой прозябало, суетно дыша, все существо мое… Тобою пленено сполна – уже два долгих года. И тогда – надеялся облечь мечту я в жизни плотные слоя, постичь неведомые доселе края, олицетворяя то, чем переполнилась земля, все втайне сберегая и храня невиданные блага, ценности – дары любви, нежданно мир зарею озаряя, придя, чтоб изменить все на долгие-предолгие века.
Вот зачем все люди и живут, стремясь все к одному, безудержно любя, – проникнуть в сокровенную тайну бытия – и смысл жизни обретя, понять, что главное для счастья – жить любя!.. Аврора, ты прости меня! Всю жизнь прожил уму благодаря, великой цели посвятил всего, казалось мне, себя. И должен следовать теперь я ей всегда – уж не отпустит никогда до самой смерти ведь меня! О, путеводная звезда! Я знал, на что иду тогда! Я знал, чего лишусь я ради достижения тебя: испить до дна обязан последствия выбора. И знания высокого я песнь спою – великой будет жизнь в бою! Но ясно вижу всю вину свою: не мыслил, что свободу дам я сердцу моему. И трещину брони пробил поток – и безысходности настал порог. На нем стою я до сих пор: веду борьбу не со врагом. С самим собой, своей душой – как не терять уж тут покой? Пришла мне помощь и беда – есть люди помудрей меня: узнал я истины ответ. И должен следовать теперь!
Я умирал, решение приняв хотя б узреть тебя, все зная, что тропинки наши уж не пересекутся никогда. Но выжить как-то смог, в беде своей иль в счастии, быть может. Я знал, что миг любви однажды потревожит, и с выси вмиг меня низложит неукротимый сей порыв. Я знал: безумием я пьян – все это было там во мне, в сомненьях памяти, в вине. Букеты красных роз и их шипы – как все едино в глубине! Рассудка вмиг любовь лишает и времени не оставляет на то, чтоб думать было мочь. О, чувство! Рассудку недалекому невмочь тобою завладеть напрочь! Не знаешь ты сомнений и преград, готово сокрушить ты бездну валов, пройти сквозь непроходимый ад! Когда выходишь ты из-под контроля – охватывает нас огня безудержная воля! Сомненья робости долой отвергнет тотчас…
О, покой! Когда-то были мы дружны с тобой, и сердце билось, как часы, и кровь текла величественно и грациозно по руслу своему, укладываясь в берега. Как речка – широка, вольна, спокойна и размеренна. Покой когда-то был со мною, и разум с сердцем дружен был, не скрою. О! Умер я для жизни прежней! Как быть теперь мне? Надежде, что ли, все отдать? И отдых свой и сердца гладь?
О, безысходность ты моя! Тебя я не любил всегда. Теперь же ты как знамя мне близка: со мной отныне на века! О, сердца стук, о гром небесный, огонь горит – и нет там места: и кровь кипит, бурлит и стонет! Все! Ум теперь уж не догонит. И сердце вдруг проснулось тоже, стучит оно, как молота по коже – колотит, не жалея сил, кричит, взывает, что Венера – мой кумир! И я в отчаянии, рыдаю, не в силах вынести печали. Любовь и разум, добро и зло, как свет и тень, как облако: несет с собою и дождя прохладную отраду, солнца чистый луч и всю награду, что заслуживает человек: бесконечно в крайности бросаться он готов вовек. Безысходность ты моя! Дай же силу для меня: трагичен путь мой…