у тебя знакомое какое-то.
В конце коридора гулко хлопнула дверь, застучали вразнобой ботинки. Всокре у моей клетки оказались трое вигилов. Один из них открыл камеру и громко приказал:
– На выход!
Потупившись на них несколько секунд, я встал. Они резко и грубо схватили меня за локти и повели по коридору.
– О-о, похоже, у тебя проблемы, – сказал мой последний собеседник.
– Куда меня отведут? – спросил я.
Ответа не последовало ни от кого.
Далее – машина, но в этот раз посерьёзней: это был небольшой чёрный автозак. И вот тут-то стало по-настоящему страшно. Меня закинули в машину так, будто я мешок с картошкой, заперли и повезли чёрт знает куда. И вот, тёмная камера участка сменилась тёмной камерой автозака, в котором даже негде было сесть. Я опустился на корточки и залипал на маленькие полосы света, прорывавшегося сквозь некрупное решётчатое окно. Этот свет был как луч надежды на моё спасение: такой же маленький и неосязаемый, тщетно сражающийся со тьмой.
«Хорошего исхода мне, кажется, ждать не придётся».
Сложно было собраться с мыслями. Меня всего трясло, но уже не от холода. Хотелось кричать, но и закричать было страшно. Будто засунули в рот невидимый кляп, а потом связали и бросили к змеям: я не мог ни вырваться, ни позвать на помощь, а опасность моего положения продолжала расти по экспоненте. То, что я до сих пор не колотил по стенкам машины, было просто чудом: я достаточно нервный человек, и обычно сложные жизненные ситуации доводят меня до психоза. Что ж, ступор от невероятности происходящего оказался сильней, и это, пожалуй, было временным эффектом. Рано или поздно я должен был свыкнуться с этим.
Ехали мы медленно. Мне очень хотелось понять, что же происходит: куда мы едем, кто такой Карл Вернер и почему все меня приняли за него.
– В чём я виноват?
Ответом была тишина.
– Куда меня везут?
Кто-то в салоне усмехнулся, после чего риторически спросил:
– У тебя так много вариантов, Вернер?
– И всё же, – обречённо попросил я. – Я сегодня несообразительный.
– В амфитеатр Флавия. Куда же ещё?
Я сказал, что при виде машины мне стало по-настоящему страшно? Нет, вот теперь сердце ушло в пятки и далее в неизвестном направлении.
«Амфитеатр Флавия? Это же… это…»
– Колизей?! – сорвалось с языка.
– Ну да, – растеряно ответили мне из кабины. – Немаленький.
Здесь до меня дошло, что Колизеем Колизей стали называть далеко не сразу. Видимо, здесь этого вообще не произошло.
«Хотя какая уже к чёрту разница? Колизей, амфитеатр, плаха – всё одно».
Я робко посмотрел через решётку, в которую виднелось лобовое стекло. Картина вызвала некоторое недоумение: мы проезжали мимо Колизея, в сторону не пойми откуда взявшегося возле него здания, огороженного высоким забором с колючей проволокой. Очевидно, это была тюрьма.
«Так про Колизей – это была шутка, или что?»
Машина остановилась уже за забором. Дверь клетки на колёсах открылась, и двое вигилов с силой выпихнули меня