низких кобылках в седлах на левую сторону. Сбросив глубокие капюшоны с красиво уложенных волос, они глупо хихикали шуткам особо знатных лордов. Отчаянный флирт обязательно должен перерасти в нечто большее, чтобы скрасить досуг и уже вечером уединиться парочками где-то на просторах мрачного, но такого огромного замка. Их сладкие стоны будут разноситься эхом в разные концы бесконечно длинных тоннелей тёмных коридоров. Но это всё позже, после обильного, сытного чревоугодия.
Пока они двигались вдоль снежного леса, где недавний снегопад укрыл от макушки до самой земли каждое деревце чудесного соснового бора. До того здесь густо теснились высокие голубые ели с соснами и пихтами вперемешку, что даже днём было темно, будто ночь не собиралась покидать местность, храня под своим покровом множество тайн и интриг. Но нет, был всего-то первый час пополудни.
Морозец нарумянил щёки путников и окрасил носы в бледно-алый цвет, немного тронув мочки ушей. Зато воздух благоухал свежестью, по сравнению с градом, где среди густонаселенных улиц прятался замок. Там, даже зимой стойкий запах нечистот и продуктовых отходов въедался в каждую пору кожи.
Максимиан II потянул воздух красиво очерченными природой ноздрями длинного острого носа и улыбнулся своим мыслям. Удерживая поводья одной рукой, и мерно раскачиваясь в седле, вторую приподнял и зажал большой палец в ладони, потирая его остальными. Эта привычка осталась с детства, когда нянюшка ругала. Чтобы окружающие не заметили его шалости, малыш старательно вытирал каждый пальчик. Эти воспоминания повергли взрослого мужчину в шок, ведь он давно прогнал из своей головы мысли о детстве. Ни к чему такому суровому королю эти сантименты. Отогнав видения, он вспомнил свою наречённую, которая не смогла отправиться на охоту. Строптивая девица, к слову, но красивая и довольно скромная.
«Хоть это радует! – подумал король».
Ему уже порядком надоела скучная езда и, ударив пятками скакуна в лоснящиеся бока, припустил вперёд. За ним метнулись ратники, на шлемах которых мелькали белые перья.
Его темно-синий, почти чёрный плащ, подбитый белоснежным мехом песца, развевался на ветру от быстрой скачки. За плечом подрагивал лук и колчан со стрелами. Всадник приподнимался в седле, что слетел капюшон с его головы и открыл взору кудрявую ярко-рыжую шевелюру до плеч. Он тряхнул головой, смахивая упавший на глаза локон. Поравнявшись с одной из знатных особ, которая щедро дарила улыбки во все стороны, свесился с седла, и грациозно наклонившись, поцеловал девушку в румяную щёку. Кокетка ещё звонче рассмеялась. Эхо близлежащих гор мгновенно вернуло этот дивный звук, и уже рассмеялась вся свита. Даже охрана, что скакала близ короля, и то улыбнулась.
– Да, наш маленький король характером не в отца, – поведал лорд своему приятелю. – Эх, пятнадцать лет прошло с того дня, как погиб наш государь. Не у кого, мальцу поучиться уму разуму, не с кого брать пример.
Оба следовали позади всей шумной процессии. Их кони были не молоды, и прослужили седокам десяток лет. Поэтому-то всадники не желали