, цинковый луч надежды?
Мне потребовалось несколько неудачных попыток открыть замок, чтобы понять, что ключ от дома, в котором я выросла недалеко от Бостона, по понятным причинам не откроет общежитие в Висконсине. Наконец я засовываю в скважину верный ключ и поворачиваю замок.
– Я открыла дверь! – победно шепчу я сама себе. Толстая металлическая дверь невыносимо тяжелая и плохо поддается моим усилиям, поэтому я больно ударяюсь плечом о дверную раму, пытаясь проскользнуть в узкий проем. «Еще одна победа!» – словно в тумане думаю я. Завтра меня точно настигнет похмелье, и ушибы от мебели определенно принесут боль. Так что продолжим мои бесконечные поиски физических чувств и ощущений. Любых. Тем не менее, даже в моем совершенно нетрезвом состоянии, я знаю, что синяки от пьяной ночи едва ли можно назвать шагом в сторону положительных эмоций. Но, по крайней мере, хоть что-то. Что-то кроме пустоты. Это станет отвлечением, а отвлечение всегда приветствуется.
Лестничная клетка залита отвратительным флуоресцентным светом. Она пустая, хотя в это позднее время в любую минуту может объявиться один из моих пьяных сверстников, таща за собой девчонку на ночь. Я действительно не понимаю, как люди вообще спят друг с другом в кампусе. Любой, даже смутно привлекательный в обычной обстановке, становится значительно менее симпатичным на обратном пути в комнату общежития.
Пьяные глаза не годятся при таком ужасном освещении. Я прислоняюсь к стене на лестничной площадке второго этажа и достаю из кармана телефон. Отражение в маленьком черном экране подтверждает подозрения. Мои и без того непослушные пряди выбились из хвоста, образуя кудрявый ореол, и даже в темном отражении в телефоне мне видны мешки под глазами. Я похожа на психа.
– Я похожа на психа! – кричу я, слыша эхо невнятных слов. Может, я всегда так выгляжу? Не то чтобы меня это волновало. На самом деле, я мало времени провожу перед зеркалом, да и вообще почти не занимаюсь своей внешностью. Я такая, какая есть, и на этом все. По большому счету это неважно. И никто не обращает внимания. Тем не менее, я все равно выгляжу как псих.
Добравшись до своей комнаты, я практически вваливаюсь в открытую дверь. К счастью, у меня нет соседки, которая могла бы пожаловаться на шумное появление. Она съехала несколько дней назад, предположительно, чтобы жить с не такой психопаткой, как я, а потому комната на двоих теперь вся принадлежит мне. Я не виню бедную девочку. Если вы собираетесь застрять в относительно небольшом кампусе за пределами Мэдисона, штат Висконсин, то лучше окружить себя веселыми людьми.
Я прохожу по темной комнате, пинаю нечто, очень похожее на учебник по антропологии, и заваливаюсь на матрас. О, ирония в том, что я заменила свою односпальную кровать в общежитии полноразмерным матрасом. Любой при виде его может подумать, что я вожу домой парней.
Но я неудачница в этой области. «Добавьте это в чертов список», – говорю я сама себе. Я упустила кучу парней из кампуса, с которыми знакомилась по пьяни, а потом отшивала еще до того, как что-либо могло произойти. Мысль о чужих руках на моем теле вызывает тошноту. Это ненормально. Я понимаю. Вот почему, напившись, у меня всегда появляется идея, что секс без обязательств это забавно и заманчиво. Ради всего святого, решись я когда-нибудь на такое, сразу окажусь в хорошей компании. Множество моих двадцатиоднолетних сверстников тайком возвращались домой в предрассветные часы. Я слышала, как эти якобы постыдные ночи со смехом пересказывались со всеми грязными подробностями.
При желании я могу завлечь парня. Алкоголь мне помогает. И парни ведутся, хоть я и понятия не имею почему. Полагаю, это естественно – хотеть общаться с другими людьми. Вот только мне не хотелось. Совершенно. Наверное, поэтому у меня нет настоящих друзей. Но я пью и играю свою роль, питая надежду, что самовнушение работает, и что если достаточно долго притворяться, то можно вновь почувствовать себя полноценным человеком. Поначалу это занятие доставляет мне удовольствие, но к концу ночи, когда реальность возвращается и меня охватывает невыносимое одиночество, становится еще хуже.
Знаю, не очень умно охмурять парней, а потом сбегать, когда они пытаются прикоснуться к тебе. Но у меня своя стратегия. Частенько я мямлю о том, что я девственница – откровение, которое эффективно подавляет интерес большинства парней. Это открытие в некотором роде меня забавляет. Я считала, что парням должна нравиться идея оказаться первым у девушки. Не нужно изображать акробатические трюки и все такое, раз уж я ничего не знаю. Но похоже, что в целом умные, порядочные парни в этом маленьком гуманитарном колледже посреди заснеженного Висконсина не хотят нести ответственность за лишение девственности пьяной студентки. Поди их разбери. В любом случае, я стараюсь не допускать никаких физических контактов, хотя и отчаянно желаю найти выход, пусть и временный. Видит бог, мне все равно не понравится, учитывая, что мое либидо как у камня.
Поэтому я добавила фригидность в список. Этот тупой мысленный перечень, который изо всех сил стараюсь не вести.
Все более длинный список моих недостатков. Моих слабостей. Провалов.
Разве не должен тогда существовать и список достижений? Или хотя бы…
Чего-то