которая чаще была озабочена поисками удовольствий, нежели чем заботой о процветании страны, а именно: высшее сословие из числа военных, чиновничества, духовенства Русской православной церкви, а также придворных, аристократии и самого царского семейства, наконец. Нет сомнения, многие считали, что такая система была обречена. Древние принципы самодержавия, которые были унаследованы царем Николаем II, сохранялись только за счет индивидуальных качеств личности, а также благодаря незыблемому следованию традиции, согласно которой император, и только император, несет ответственность перед самим собой и перед богом за положение дел в этом гигантском котле, где вскипало недовольство.
Но к этому времени застенчивый, деликатный и вежливый Николай II сделал нечто такое, что совершенно смутило тех, кто надеялся, что такой образованный и воспитанный в духе времени молодой человек признает невозможность продолжать управление страной с позиций самовластья. Всего лишь через несколько месяцев после восшествия на престол он недвусмысленно дал понять, что никогда не будет делиться властью с какими бы то ни было выборными институтами управления и что темп проведения всех ожидаемых реформ будет очень и очень медленным. Уверовав в то, что он является помазанником Божиим, которому сам бог велел править страной, согласуясь только со своей совестью, Николай II видел себя царем-батюшкой, отцом русского народа, благожелательным и всезнающим педагогом-наставником, который неожиданно для себя оказался в классе с непослушными учениками, где для наведения порядка потребуются и его плеть, и его мудрость. Честолюбивые замыслы пришли в конфликт с действительностью, и с началом двадцатого столетия требования провести реформы стали все более и более настойчивыми, особенно в силу того, что страну несло от одной катастрофы к другой: министры и чиновники царя оказались неспособными справиться с растущим революционным движением, Русско-японская война завершилась унизительным поражением, мятежи вспыхивали в солдатских казармах и во флотских экипажах, крестьяне грабили и жгли усадьбы, и то тут, то там происходили еврейские погромы, зачастую с молчаливого и тайного одобрения правительства. К 1905 году забастовки и смута парализовали страну. Оказавшись лицом к лицу со всеобщим недовольством, Николай II вынужден был уступить давлению и объявил о создании парламента – Думы. Эта уступка скорее была вырвана с боем, нежели чем дарована, и Николай так никогда и не смог примириться с мыслью, что он отказался от своей власти царя-самодержца.
В те годы, что последовали за приходом нового столетия, в стране воцарился непрочный мир. Полностью лишившись каких-либо иллюзий, Николай II стал все больше уклоняться от своих государственных обязанностей, обретая душевное спокойствие только в кругу своей жены и детей. Подобное состояние духа царя разделяла его жена, императрица Александра. В 1894 году, когда они сочетались браком, принцесса, дочь великого герцога Гессенского