разводы мела.
– Я не это имел в виду…
– Я понял. Хочешь, я скажу то, что изменит твое мнение о замкнутом мире?
Костя кивнул.
– Твоя мать, может, и контролирует тебя вне школы и по телефону, но внутри школы она за тобой не следит.
Староста нерешительно замер, держа стул на весу.
– И что?
– Здесь ты можешь говорить с одноклассниками о том, что для тебя важно. Начни, например, с меня. Можешь есть то, что нравится, приударь за какой-нибудь девчонкой. Ты же староста! У таких как ты в школах особые привилегии.
Костя покачал головой, выключил свет и кивнул на дверь. Когда они вышли, он закрыл кабинет на ключ.
– Не уверен, что потяну. На общение с другими уходит много времени, а его у меня нет…
– Посчитай как-нибудь, сколько часов ты проводишь в школе. И подсядь уже к кому-нибудь в столовой, хватит изображать волка-одиночку, – посоветовал Лукавый.
Они вышли из школы. Костя остановился перед воротами и вперил взгляд в телефон.
– Чего застыл? – спросил Лукавый.
– Вызову такси и поеду за сестрой.
– А че не на автобусе?
– Моя мать ипохондрик, а мне одному в соцтранспорте ездить не приходилось.
– Соцтранспорт? – Лукавый рассмеялся. – Мне поехать с тобой?
– Нет, – честно ответил Костя. Его глаза сузились, под ними проступили темные синяки – признаки недосыпа.
– Значит, ты не только маменькин сынок, но еще и консерватор?
– Я не маменькин сынок, я просто послушный! – возразил староста, напряженно выпрямившись.
– Ладно-ладно, я пошутил. Ну, не хочешь, как хочешь. Не буду насильно навязываться. Когда решишься вылупиться из яйца, дай знать. – Лукавый похлопал Костю по плечу, развернулся и пошел домой.
16
Дома его никто не встретил. Во дворе матери с собакой тоже не было, и Лукавый испугался, что могло произойти что-то страшное.
– Тихо-тихо, сейчас я тебе нанесу мазь, и все заживет! – голос доносился из кухни.
Он застал мать сидящей на корточках и смазывающей морду Джульетты.
– Ого, какое сближение, – заметил Лукавый.
– Она сегодня весь день за мной хвостиком ходила. Я растаяла, – призналась мать. – Купила для нее мази, а то на бедняжку смотреть невозможно, сердце кровью обливается!
– Рад, что вы поладили.
– Как дела в школе? – закончив, она встала и закрутила крышку на тюбике.
– Нормально.
– Расскажешь подробнее? Хочу знать, как ты себя чувствуешь в новой обстановке, – допытывалась мать.
Лукавый вздохнул, вымыл руки в раковине, вытер их полотенцем и сел за стол.
– Нечего рассказывать. Пытаюсь подружиться с одним типом, но он немного мутный.
– Сынок, не пора ли тебе научиться нормально разговаривать? Все эти твои словечки только портят впечатление о тебе. Какая-нибудь девочка захочет с тобой познакомиться, но передумает, как только ты откроешь рот.
Лукавый рассмеялся:
– Если девочка захочет познакомиться, я ее закадрю.
Мать