окно и дверь,
Извлек покой из суеты.
«Мне не жаль плоти, и крови…»
Мне не жаль плоти, и крови,
И иллюзий до боли наивных,
И людей жестоких и злых,
Как молекула, примитивных.
Мне уже не согреться, наверно,
Даже если водку стаканом,
Даже если огнем напиться
Из бурлящего сопла вулкана.
И слова мои просто склеваны
С наслажденьем безмозглых куриц,
И поступки благие раздавлены
Сапогами бурлящих улиц.
Оттого крикнуть хочется в горло
(Но лишь шепота звуки внемлю)
И упасть, разведя руками,
Обнимая грешную землю.
Что еще я сделать должна?
Мне не все шипы ты вонзила?
Жизнь, разве я не любила тебя?
Разве тебя не молила?
Отчего-то я сердца не слышу
И душа моя онемела.
Я так тихо лежала бы здесь,
Даже плакать уже не смела…
Разгулялся б осенний ветер,
Схоронив меня под листвой.
И уже б никогда, никогда
Я не встретилась бы с тобой…
«Рассыпались буквы по листу бумаги…»
Рассыпались буквы по листу бумаги,
И так и эдак расставляя стройные ряды,
И фразы, наполняя интеллектом,
Их извлекали из растерзанной души.
Скрестив ладошки на лице,
Опустишь голову в хаос
И зарыдаешь, как дитя,
Под тяжестью своих волос…
«Дышала осень прелою листвой…»
Дышала осень прелою листвой,
Последние украв надежды лета.
И дождик бил по мостовой,
Сливая слез ручьи в кювету.
Она дрожала и текла,
Последнюю листву трепала.
То все умолкнет, тишина,
То все с усердием срывала.
И обнажившись до кости,
Как будто и одежд не знала,
Тихонько схоронится до весны,
А там опять начнется все сначала.
«Откуда пустота…»
Откуда пустота
У улиц с мишурой?
Звон острых каблучков,
Смешавшихся с толпой.
Как много масок, лиц
И прочих воплощений,
Как будто раздавал их
Какой-то мрачный гений..
Зачем-то лица-маски
Грешат, и не страдают,
И с жизни полной краски
Всю благодать снимают.
Искусственные лики,
Стать, ум и красота.
А за лощеной маской —
Чернь и пустота…
Не сразу эти лица
Рассмотришь в суете
И даже восхитишься
В наивной доброте.
Но расставляет все же,
Не уставая, сам
Глаз ярый, что не дремлет,
Все по своим местам.
Тот, кто сердцем чистый,
Прозреет и поймет,
Что