вытащил булит.
И дел как будто громадьё,
Шипулин* зачехлил ружье,
В телеэфире каждый день;
Тень подпирает свой плетень.
И спорит правда, спорит ложь —
Ток-шоу, что с него возьмёшь?
И в моде «Модный приговор»,
И вкусен костромской сыр-бор.
А ви́на все теперь в Крыму,
И самолёт под хохлому,
А небо – в самый синий цвет
На самой лучшей из планет!
И мыслью в темечко тюк-тюк
Мне «скрипка, бубен и утюг»*.
Бродят тени за окошком
Бродят тени за окошком,
Спит собака, дремлет кошка.
Ночь щетинится ежом,
На диване ты ужом,
А весь день была гадюкой,
Я страдал ужасной мукой!
Только му́ка не мука́,
Не дрожит моя рука.
Глажу змейку, не робею,
Я тебя сейчас согрею.
Ты начнешь во сне зевать,
Скрипнет наш диван-кровать.
Ночь гуляет за окошком,
На полу сплю рядом с кошкой.
Ноги лижет верный пес,
Тыча в пятку влажный нос.
На диване спит ехидна,
Мне её почти не видно.
Я гоню сомненья прочь —
ночь в окошке, в сердце ночь.
Я берёзе белой
Я берёзе белой нож засуну в бок.
По коре бугристой заструится сок.
В роще соловьиной где-то бродит Лель.
Голову мне сносит бешеный апрель.
За тобой гоняюсь – не найду, увы.
Тропы заколдобили древние волхвы,
Марой замуравило, мхами лес оброс,
Но со мною рядом сам Иисус Христос.
Влагою живительной обопьюсь с утра,
Хоть и убедительно ты была хитра,
Прикоснусь в смущении к молодой весне,
Разопну красавицу на лохматом пне.
Свидание
Недорезанный лимон
Мокнет в чайной кружке.
Роз лохматых миллион
Я принёс подружке.
Кот урчит в моих ногах,
Дребезжит рулетка.
Стол заставлен в пирогах,
Странно смотрит Светка.
А на пальчике кольцо
Бликами играет,
И морщинка на лицо
На моё сползает.
А глаза – осколки льдин
На зиму похожи:
– Вы, залётный гражданин,
Больше к нам не вхожи!
Я к двери бочком прилип,
Мысли перегреты,
Нехороший кот Филипп,
Намочил в штиблеты.
Враг не пройдёт
Враг не пройдёт!
Душа вся в минном