не спрашивать разрешения. Глядишь, и к закону небесные власти более пристально присмотрятся. – Виктор приложил к уху свой любимый трофей – раковину из Эгейского моря, словно услышав нечто доброе и умное, удовлетворенно кивнул, взмахом подозвал официанта. Спустя пару мгновений тот уже ставил на столик пузатую амфору с медовухой. Два хрустальных бокала, вазочку с горкой крапчатых акрид.
– Но ведь это первый закон! Охота на гамонов – почетный долг и обязанность каждого совершеннолетнего амо… – Петр в сомнении покачал головой. – Кто такое осмелится пересматривать?
– Ясно, что никто. Но наверняка призадумаются над сложившейся ситуацией. – Виктор налил из амфоры, первый отхлебнул. – У-ух! И вкусно, и крепко? Это вам не земное бродилово!
– Вкусно, – согласился Петр. От первого же глотка в голове у него приятно зашумело. Даже боль в груди чуть поутихла. Он с удовольствием огляделся. Этот кабачок ему всегда нравился. Уютный, чуть покоящийся на солидном облаке седьмого уровня, музыки и света – всего в меру. При желании он мог и раскачиваться с положенной для подобных заведений амплитудой, скорее усыпляя, нежели кружа голову. Симпатичный голубоглазый тапер ласкал пальчиками бело-черные зубья клавесина, ему вторил на лютне пристроившийся в углу подросток. Играли, надо признать, неплохо. Негромко и мягко, что преимущественно и любили жители Занебесья. Внешняя музыка не должна заглушать внутренней. Иначе это уже не музыка.
– Да, дорогой Петр! Дел у наших архистратегов, конечно, по самое горлышко, да только и земным проблемам следует уделять внимание. А первый закон – что ж… Он, конечно, хорош, но ведь и хорошие законы нужно чем-то обеспечивать? А кто нынче этим занимается? Власть?.. Нет. Исключительно такие, как мы с тобой.
– Верно, – Петр припомнил слова ветерана со склада.
– Вот и рассуждай дальше. Картину в целом никогда не рассмотришь, но можно улавливать тенденции, понимаешь? Проблемы наблюдались и раньше, кто спорит, но с ними справлялись. Теперь же – иное дело! Гамоны стали другими.
– Они мутируют.
– Верно, мутируют. И нашему брату с каждым годом становится сложнее и сложнее.
– И где же выход? Думаешь, изменения в законе что-нибудь изменят?
– Кто знает… Я ведь не раз уже про это размышлял. Может, на самом деле, имеет смысл на них плюнуть?
– Плюнуть? – поразился Петр. – Как это возможно? Мы же для них это… Вроде земных пчел. Не станет нас, они же там вымрут. Уже через полвека лет размножаться разучатся.
– Это ты так думаешь! А они так вовсе не считают, – Виктор залпом допил из бокала, вплотную приблизил к собеседнику свое побагровевшее лицо. – Знаешь, Петруш, временами мне начинает казаться, что мы им вовсе не нужны, понимаешь? Совсем! Каждый сам себе придумывает жизненный смысл, вот мы и придумали. А гамоны, к твоему сведению, давным давно выучились размножаться и без нас.
– Что ты такое говоришь! –