большеглазое, рогатое существо попыталось раскроить его надвое. Монтребан легко ушел влево и, уклонившись от свистящего взмаха, пропорол синеватый бок.
– Тринадцать!
Услышат ли?
Рогатая тварь рухнула на вывернутые колени, и Коффа без жалости снес ей голову.
Тряслись холмы. Гремело небо. Густел и полнился жуткими тенями нифельный туман, наползал, охватывая луга и дорогу. Вздохнул и осел в нем близкий холм, рассыпалась, теряя солому с крыши, хижина. Взвихрив клубы, на замену им появилась гигантская, с человека размером ладонь и, растопырив пальцы, уперлась в землю. За рукой всплыло лицо, пухлое, почти детское, обманчиво-добродушное, а за лицом – живот. Упругий, желто-фиолетовый.
Монтребан оценил размеры.
– Отступаем! Фральпин! Астриг!
Не забывая отмахиваться от наседающих тварей, он стал отступать сам. Сартвах рубил и жалил. Какая-то шустрая, перепончатая, похожая на летучую мышь мерзость попыталась спланировать ему на лицо, и он отсек ей крыло.
– Отступаем! – снова крикнул Монтребан. – Хельгронд! Всем за линию! Торунги – за линию!
Гигант между тем показался весь. Он выбросил вторую руку и, покачнувшись, встал на короткие толстые ноги. Глаза его удивленно расширились, затем лицо скомкалось, и великан взревел. Волна смрада ударила Монтребану в ноздри.
Гадство!
– Какой счет, граварон? – плечом в плечо толкнул его Фральпин.
Он был чумаз, забрызган черной кровью с головы до ног, но по-прежнему весел.
– Семнадцать, – прижимая перчатку к носу, отозвался Монтребан.
– Вас явно жалели, граварон. – Фральпин выбросил вперед руку и наколол на клинок худое посмертие. – Двадцать три!
Трупы вокруг курились нифельными дымками. Их, наверное, было за две сотни, не считая тех, что легли от лучников.
– Что, уходим? – возник слева Астриг с измочаленной, свернутой набок бородой.
– Да, – кивнул Монтребан.
Дрогнула земля – это гигант шагнул вслед за ними. Нифель закрутилась от него пышными рукавами.
– Граварон, – сказал Фральпин, – я буду не я, если это чудище в счете не идет за три.
– Даже не думай.
Повернув голову, Монтребан увидел, что Туан с сыновьями уже вышли за границы нифели. Хваргестену и Пенхулю оставался десяток шагов, Конблом отставал от них еще на пять. Оран-Маймит с Вайтенгом поднимали запнувшегося Кисмара. Продравшись сквозь шкуйник, они поравнялись с Конбломом.
Великан сделал еще шаг.
– Тея! – крикнул Монтребан.
Раздался тонкий звон, и волна посланного цольмером искристого воздуха прошла над Коффой, врезавшись в нифельный туман. Многие искры увязли в нем, но многие прожгли насквозь, рассыпаясь на бисер мелких огоньков-брызг.
Лучники дали новый залп.
Медлительного гиганта утыкало стрелами, и он взревел снова. Искры Теи заколыхались пологом, отсекая отставших эрье от порождений