за каких-то четверть часа. Имение было уже совсем рядом, и Юлия начала немного приходить в себя.
Ей и в голову никогда не взбредало стыдиться каких-то своих поступков, тем паче – перед крепостной дворней, а все же хотелось появиться перед людьми спокойной и величавой, чтобы с должным достоинством, без истерического визга (на который, Юлия это чувствовала, она вполне могла сорваться!) сообщить им, что они отныне должны слушать только ее распоряжений. Мишковский отставлен от должности управляющего, граф Самойлов – от должности супруга, а поместье Графская Славянка, которое, как часть ее великолепного приданого, было когда-то передано ее мужу, вновь стало собственностью Юлии Павловны Самойловой.
Она не сомневалась, что при разводе сумеет добиться от мужа возврата приданого. Но теперь, когда прохладный ветер и быстрая езда несколько охладили голову и привели в порядок взбаламученные мысли, не это заботило Юлию. Какой выставить предлог для развода – вот о чем думала она!
Предлог для развода…
Разрешение для православных на развод должен дать Святейший Синод. Но для него уважительны только пять причин расторжения семейных уз: доказанное прелюбодеяние, двоеженство или двоемужие, некая добрачная болезнь, которая препятствует супружеским отношениям, безвестное отсутствие супруга более пяти лет, осуждение за тяжкое преступление со ссылкой или лишением прав, а также монашество – но только если в семье нет малолетних детей.
Четыре последние причины для Самойловых совершенно не годились – подходила им только первая. Именно по этой причине получила в своей время развод и мать Юлии, бывшая генеральша Мария Пален. Она уехала от мужа почти сразу после рождения дочери – и немедля вступила в открытую связь с генералом Ожаровским. Разумеется, Пален потребовал развода! Вскоре Мария вышла за своего Ожаровского, тот подал в отставку и увез ее в Париж. Там она, по слухам, обучалась музыке и пению, совершенно не поддерживая связи ни с бывшем мужем, ни с дочерью, ни с матерью, ни с отчимом.
Юлия очень плохо помнила мать… Но, говорили, она на бывшую госпожу Пален вовсе не похожа – ни внешностью, ни характером. Однако получилось, что похожа. Пошла именно материнским путем.
Однако у Марии Пален все вышло очень просто: ее связь с Ожаровским довольно долго была притчей во языцех, все знали, что прелюбодеяние налицо. А у Юлии обстоятельства куда сложней…
Ведь никто графа Николая с его любовником не видел – кроме самой Юлии. Ее с Мишковским тоже никто не наблюдал, даже супруг. Все бы осталось меж нею и этим нежным красавчиком шито-крыто, не выйди она таким ужасным образом из себя и не открой в запале ревности Николаю то, что прежде от него тщательно утаивалось. То есть «доказанное прелюбодеяние» не подходит так же, как все прочие причины для развода.
Масса семей в свете оказывалась в схожих обстоятельствах (и разрешения Синод не даст, и существовать далее вместе немыслимо), а потому люди просто разъезжались и жили отдельно… Иногда даже заводя