всегда были теплыми и мягкими, думала Лана, следуя за ребятами внутрь собора, где Ева собиралась показать им изображение Святого Духа в виде слетающего с небес серебряного голубя. Когда они прошли к центру зала, Лана все еще растирала свои руки, пытаясь их нагреть, она слышала, как Ева сказала, что снизу голубь кажется не больше тридцати сантиметров, на самом деле он размером с человека, и размах его крыльев около двух метров. Лана подняла голову, увидела птицу, которая выглядела почти белой в лучах света, льющегося на нее из окон барабана купола, но, не почувствовав никакого благоговейного трепета, недовольно хмыкнула и принялась снова разглядывать свои пальцы, которые теперь ей казались непомерно длинными, а костяшки на них чересчур выпирающими. Тут к ней подбежала Ева, обняла ее сзади и тихо спросила:
– Ты почему здесь стоишь одна? Ты же так пропустишь все самое интересное.
Противостоять Евиной жизнерадостности было невозможно, Лана еще с их знакомства в возрасте трех лет была абсолютно в ее власти, она поддерживала любую Евину игру, окуналась с головой в каждое новое ее увлечение и была верным сподвижником в каждом проекте. Вот и сейчас, влекомая, как кобра умелыми движениями факира, Лана преодолевала уже сотую ступеньку колоннады, весело смеясь и постоянно оглядываясь на парней, которые поднимались следом. Она старалась идти быстро и держаться прямо за Евой, чтобы не дать парням разглядывать Евины загорелые стройные ноги в платье, которое казалось особенно коротким снизу, убеждая себя, что делает это из лучших побуждений, защищая целомудрие свой подруги. Каждый, кто хоть раз бывал на колоннаде, знает, что это подъем не из легких – 262 ступени по винтовой лестнице преодолевать особенно тяжело, если не размерить силы на весь путь, а расплескаться в самом начале, но юный возраст и страх показать себя не с самой лучшей стороны позволил ребятам буквально взлететь на верх барабана, с которого открывался захватывающий вид на город. Наверху Ева начала рассказ о жизни и успехе Монферрана – создателя Исаакиевского собора, его история от простого капитана французской армии до архитектора главного кафедрального собора России взбудоражила юные умы. Они ненадолго притихли и, всматриваясь в великолепный город, лежащий у их ног, размышляли, кто был Монферран – дерзкий везунчик или гений, обреченный на успех. Еще они думали о себе, о своем будущем, что определит его – работоспособность, смелость, талант или просто случай.
– Бывают же одаренные люди, а я немного позанимаюсь и уже спать хочу, – прервал очередной шуткой их размышления Игорь, сильно перевешиваясь через перила смотровой площадки. Он не любил раздумий о будущем и о предназначении, такие разговоры его всегда пугали, особенно когда их заводил его отец. Игорь выпрямился, раскинул руки, будто обнимая небо, и такая вокруг была свобода и такое благодушие, что он невольно прикрыл глаза и вдохнул всей грудью свободный воздух Петербурга и сквозь улыбку протяжно добавил:
– Да и вообще, по-моему, главное – прожить жизнь счастливо и весело.
– Нет,