О ком молчит Вереск. Вторая часть дилогии. Ульяна Павловна Соболева

пульсирующую плоть.

      И в ушах звучит его наглый, хриплый голос. На повторе.

      «Когда я подносил его к лицу, то все еще чувствовал на нем запах твоего оргазма».

      И мне кажется, что это он сейчас вдавил меня в подоконник и жадно ласкает руками, это его пальцы оголтело растирают затвердевший, набухший клитор, это они заставляют меня изогнуться и кончать, зарывшись лицом в цветы, задыхаясь от удушливого аромата и захлебываясь стонами, зажимая плоть ладонью и сокращаясь от наслаждения.

      Сволочь! Ненавижу! Как же дико я его ненавижу! Смела рукой вазу, и она разбилась, осколки рассыпались по ковру. Ублюдок. Он знал, что я заберу цветы, знал, что не сплю, знал, что думаю о нем… Самоуверенный сукин сын… А ведь это мог прочесть Марко, и что тогда? Чего он добивался? Войны?

      Я долго ползала на коленях и собирала осколки, вместе с обрывками мокрых сиреневых колосьев. Запихивала все в мусорный мешок.

      Зачем он приехал? Зачеееем? Чтобы свести меня с ума? Чтобы испытать триумф от моих унижений снова и снова?

      Разодрала записку на мелкие куски и выкинула в окно вместе с высохшим колоском.

      ***

      Уже днем, за обедом, Марко вдруг заговорил со мной.

      – Мы приглашены к Сальве на новоселье, Юля. В эти выходные. В Палермо. В наш дом. Это он его выкупил.

      Я медленно положила вилку и подняла взгляд на мужа.

      – И? Мы поедем?

      – Конечно. Сальва – мой брат. Об этом все знают. Не поехать – означает ссору.

      – А ты боишься с ним поссориться?

      Темно-карие глаза Марко смотрели на меня скорее испытывающе, с любопытством. Но я видела, что мои слова его задели.

      – А зачем я должен с ним ссориться? Я не видел его пятнадцать лет.

      – Или ты боишься его?

      Быстрый взгляд на меня, в котором промелькнула злость.

      – Я капо. Я никого и ничего не боюсь. Я давно уже не тот маленький и глупый инвалид Марко, милая. Не надо меня недооценивать.

      Конечно, ведь теперь у тебя свита, целый полк отморозков, готовых убивать по одному щелчку твоих пальцев.

      Встал из-за стола, вытер рот и положил салфетку. Потом опять посмотрел на меня. И я не понимала этого взгляда. Марко был доволен. Его как будто распирало от чего-то, что знал он, но не знала я.