в желаниях.
Ее точеный профиль, который Боголюбов наблюдал с удовольствием, вдруг смазался, поплыл. По левой щеке, обращенной в его сторону, потекла слеза. Этого ему еще не хватало! Он четыре часа как на свободе не для того, чтобы утешать женщин в их истериках. Они ему не нужны! Ни истерики, в смысле, ни женщины!
– Она начала подбивать его к разводу. Он запутался… И… И взял и все рассказал мне.
– И что же вы?
– Я не спала неделю. Не могла есть, пить, разговаривать. Он тоже очень мучился, страдал.
– Еще бы! – фыркнул цинично Боголюбов. – Выбрать из двух любимых женщин одну очень сложно. Особенно когда не знаешь, которую из них ты любишь по-настоящему.
Она не обиделась. Кивнула согласно.
– Да, он не мог выбрать. Уехал куда-то. Я была уверена, что с ней. Но нет, он уезжал один. Эта дама наносила мне визиты, решив, что я… Ладно, это не важно. Потом Леша вернулся и вдруг как-то разом определился. Сказал, что жить без меня не может и все такое. Мы решили начать все сначала. – Алика нежно погладила скатерть на столе, уставилась на свои ладони, грустно улыбнулась. – Представить себе не можете, как мы были с ним счастливы в те дни. Такая новизна в чувствах. Такая эйфория! Мы будто с того света вернулись!
– И?
Она вздрогнула, глянула на него испуганно.
– И что же потом стряслось? Это ведь не конец истории, как я понимаю?
– Нет. Не конец. Конец наступил месяцем позже. Он позвонил мне. Конец рабочей недели, канун Восьмого марта. Мы столько напланировали… И тут вдруг он звонит. – Алика выбралась из-за стола, прошлась по кухне, остановилась возле Боголюбова, тронув его за плечо. – Скажите, вы помните, как у вас тогда все произошло?
– Когда?
Он напрягся. И не потому, что забытое прикосновение женской руки его взволновало. А потому, что тут же понял, что она имеет в виду. Она – Алика Верещагина, случайная женщина, совсем не случайно поджидавшая его у подъезда – хочет, чтобы он вспомнил тот день, когда на него свалилась страшная беда.
– Вы узнали голос сына, когда он звонил вам в тот день?
– Зачем вам это?! – Боголюбов рывком поднялся, шагнул к двери из кухни. – Что вам от меня нужно?! Кто вы вообще такая??? Какого черта???
– Вы узнали голос сына, я читала ваше дело, – проговорила Алика, спрятав взгляд, ее глаза в эту минуту будто умерли. – Вам позвонил ваш сын и срывающимся на шепот голосом попросил помощи. Он сказал вам, что попал в беду и что ему срочно нужны деньги. Много денег! Вы попытались расспросить его, но он отключился. Он еще трижды звонил вам и просил все ту же сумму. На ваши вопросы он не отвечал, просто обрывал разговор и все. И потом телефон его все время был отключен. В милицию идти запретил. Сказал, что тогда его убьют. Деньги просил привезти в его старой спортивной сумке на остановку «Университетская». Оставить сумку на скамейке и уезжать. На все про все он вам отвел три дня. Что сделали вы?!
Ничего!!! Он ничего не сделал тогда! Он просто оцепенел от нереальности происходящих событий. Оцепенел, одеревенел, не поверил и ничего не сделал. Он не пошел