И дело тут не в технике…
В десять часов утра я, как всегда, был у ворот кладбища. Вот появился господин Имамото, а с ним – девочка лет четырех, маленькая, хорошенькая, просто загляденье. Очень на господина Имамото похожая. Я проводил их до могилы, а затем встал неподалеку, чтобы послушать. Впервые за много лет я нарушил строгую инструкцию…
Господин Имамото сначала вызвал жену, Лизу. Та бросила короткий взгляд на девочку, понимающе кивнула и попросила выключить ее голограмму. Что господин Имамото и сделал. Затем он вызвал Джека. Тот также посмотрел на девочку, но улыбнулся и произнес:
– Здравствуй, как тебя зовут?
– Юми, а тебя? – спросила малышка.
– Джек.
– Джек, ты любишь мороженое?
И они стали беседовать. Я хотел еще послушать, но меня неожиданно вызвало начальство, а я когда я вернулся, то Джек и Юми уже прощались:
– Пока, приходи еще! – махал рукой Джек.
Юми кивнула – конечно. Джек, видно, ей очень понравился. Господин Имамото был очень доволен, просто сиял, как начищенная медаль. После этого он стал часто бывать у нас, и почти всегда – с маленькой Юми. Лиза держалась с девочкой прохладно, а вот Джек болтал с ней охотно и подолгу.
Прошло несколько лет. Юми потихоньку вырастала, господин Имамото старел, только Лиза и Джек не менялись, оставались все такими же. Мертвые, знаете ли, не стареют. Новая жена господина Имамото так ни разу у нас и не появилась – наверное, некогда ей было.
Затем господин Имамото опять надолго пропал, на полгода. Я уже начал волноваться – не случилось ли с ним чего? Хотя, с другой стороны, в газетах написали бы, ведь он человек богатый, известный. Наконец он снова появился, и я заметил, насколько он сдал. Наверное, болел. И жизнь опять вошла в привычное русло…
Но вот настал день, которого я ожидал и которого так боялся. Юми пришла на могилу вместе с матерью, и обе они были в траурных платьях. Я низко поклонился и, как обычно, проводил их до могилы.
– Ты уверена, что тебе надо? – нервно спросила госпожа Имамото.
– Да, – твердо ответила внезапно повзрослевшая и очень серьезная Юми, – это моя обязанность, это мой долг.
– Ну, как знаешь, – пожала плечами госпожа Имамото.
И Юми осталась одна. Она подождала, пока мать отойдет подальше, а затем вызвала голограмму Лизы. Та лишь мельком взглянула на ее траурное платье, черную вуалетку и все поняла.
– Где его похоронили? – только и спросила она.
– На городском кладбище, – тихо ответила Юми. – Мама не захотела, что его похоронили здесь. Но вы не волнуйтесь – отец заплатил за вашу могилу на десять лет вперед, а затем буду платить я.
– Зачем тебе это, девочка? – грустно улыбнулась Лиза. – Ты молодая и, очевидно, скоро забудешь о нас. У тебя своя жизнь, свои друзья. Зачем тебе чужие мертвецы? Да и мать твоя будет наверняка против…
– Нет, – упрямо повторила Юми, – я буду навещать вас. А моя мать не может мне это запретить – не имеет