ему плевать, если она умрёт прямо сейчас. Но ему любопытно.
– Что с вами? Чем вам помочь?
У мужчины была слащавая улыбка и здоровые белые зубы за тонкими губами. Конечно, он должен следить за собой. Иначе, как войти в доверие к женщинам? Нужно быть обаятельным, приносить приятные эстетические ощущения. Но в его тьме, Петрова отчётливо увидела светлые пятна женских лиц, искажённые страхом и плачем…
Это его жертвы. Картины их смерти вспыхивали в сознании Наташи, и она словно проходила через каждую, в доли секунды увидев всё, что он сделал с ними.
– Ох, – Петрова глубоко вздохнула, и наконец адаптировалась к тяжёлой «атмосфере» рядом с этим человеком. – Вы мне нужны, – сказала она. – Это ведь о вас говорят по всем каналам?
– Что? – ненастоящая улыбка застыла на губах мужчины.
– Вы же маньяк-убийца, да? Уже убили трёх женщин? Изнасиловали их, расчленили тела и выбросили в мусорку? Да? Всё правильно? Ха-а-а…
Наташа расхохоталась, увидев что происходит с лицом человека. Глаза у него действительно «вылезли». Веки открылись так широко, что глазные яблоки едва не вываливались из глазниц.
– Да-а, ты настоящий маньяк, больной ублюдок, – довольно зашипела Петрова.
Человек перед ней перестал им быть. В один короткий миг его лицо исказила ярость.
– Ты кто? – прорычал он, и молниеносно схватил девушку за горло.
Но сразу бросил быстрые взгляды вокруг, убедился, что никто не смотрит, и они не стоят под камерой, а потом потащил Наташу за здание к мусорным бакам. Здесь швырнул на землю.
– Ты кто? – повторил он. – Из полиции? Чья-то родственница? Кто ты такая?
– Я? – Петрова откашливалась после удушья, но смеялась. – Я, наверное, мертвец, как и ты. Хотя, пока точно не знаю.
– Что? Что ты несёшь? – мужчина шагнул к ней.
А Наташа никак не могла остановить нервный смех. Ведь этой мрази осталось жить последние секунды. Наверное, выходя из дома сегодня в поисках новой жертвы, он не ожидал, что жизнь закончится вот так.
– Парни, вам нужно приглашение? – хрипло спросила она. – Или разрешение? Он ваш.
– Чего? – человек, стоявший над ней, протянул руку, чтобы взять её за шею, но…
– Петрова, – отвлёкся наконец от созерцания всей картины Наташин внутренний Голос. – Встань. Сидишь на льду. Цистита давно не было?
– Встаю, встаю, – кивнула Наташа, наблюдая за тем, как застывает в ужасе лицо мужчины.
Потому что, он, наконец, увидел её парней. И его глаза снова округлились, зрачки сузились, лицо побледнело. Хриплое клокотание слюны в сдавливаемом горле было единственным звуком, выразившим весь его ужас.
Петрова встала. Внутренний Голос прозвучал низко и мощно:
– Лучше отвернись.
И Наташа отвернулась, слушая, как хлюпают слюна и кровь, и трещит тело человека в их объятиях.
Других звуков не было. Они не позволили жертве кричать. Он вопил беззвучно, но так, что рвалась гортань. А его темнота, которую видела Наташа, постепенно рассеивалась в воздухе, пока не