на два года был старше Сьюзен.
Все это время Беллами мучил вопрос: как прожитые годы обошлись с его внешностью? Есть ли у него брюшко, появилась ли лысина? Следит ли он за собой или выглядит на свой возраст? Однако никаких резких возрастных изменений она в нем не заметила.
Каштановые волосы оставались таким же густыми и непокорными, как и прежде. Правда, в уголках глаз стали заметны лучики морщинок, но это лишь потому, что ему постоянно приходилось щуриться во время полетов, когда солнце светит прямо в лицо. Зрелость и, по всей видимости, годы нелегкой жизни сделали черты лица более резкими. И все же сейчас он казался куда привлекательнее, чем в восемнадцать лет, когда при встрече с ним она начинала заикаться и мямлить, жутко стесняясь брекетов на зубах и прыщиков на лице.
Завершив предполетную проверку, Дент одобрительно сделал знак механикам, что все в порядке, и размашисто зашагал к зданию терминала. Вместе с ним в помещение ворвался порыв ветра. Молодые женщины за стойкой справочной службы тотчас повернули головы в сторону Дента, пожирая его глазами, пока он поправлял и разглаживал галстук на плоском мускулистом животе. Дент снял солнечные очки, небрежно провел пятерней по волосам и направился к столику, за которым его ждала Беллами.
Он принес себе чашку кофе, бросил книгу на столик и сел напротив.
Какое-то мгновение Дент просто смотрел на Беллами. Он явно все еще кипел от злости. Ей же подумалось, что его серые, с коричневыми крапинками, глаза остались такими же, как и прежде. Но если глаза были ей хорошо знакомы, то его раздражение оказалось для нее явно в новинку.
– Ну, как он, плох? – наконец спросил Дент.
– Отец? Плох. Врач-онколог прописал ему новый сеанс химиотерапии, но он переносит ее так тяжело, что они с Оливией сомневаются, стоит ли продолжать. Да и доктор считает, что он слишком слаб и ему лучше остаться на ночь в клинике.
– Новый сеанс химиотерапии все-таки способен помочь.
– Нет, – мягко возразила Беллами. – Не поможет. С химиотерапией или без нее, он все равно долго не протянет. Его дни сочтены.
Дент отвел взгляд:
– Извините.
Беллами отпила колы и, дождавшись, когда он снова посмотрит на нее, сказала:
– Не надо говорить о том, чего в данный момент не чувствуете.
Дент вытер рукой рот.
– Презираете меня? Отлично. Жаль, конечно, что люди уходят из жизни вот так, но ваш отец никогда меня не жаловал.
– И наоборот.
– Я сделал ему что-нибудь плохое? Впрочем, если мне приспичит это узнать, то я всегда могу прочитать вашу книгу. Она просветит меня.
С этими словами он подтолкнул через стол экземпляр «Петли желания».
– Если вы прочитали ее до конца…
– Я прочел достаточно.
– …то вы бы поняли, что персонаж, который списан с вас…
– Списан? Да вы перешли все мыслимые границы, разве что не назвали меня по имени…
– …окажется также и жертвой.
– Чушь!
Дент