избежать объяснений, что, собственно, вынудило меня столь резко остановить вал стремительно нарастающей популярности. После этого я больше не дала ни одного интервью журналистам и всячески отбивалась от контактов с местной прессой. В конечном итоге здешние репортеры оставили меня в покое. – Беллами пожала плечами. – Они отказались от попыток связаться со мной. Стали публиковать другие материалы. Мне это безразлично. Я довольна, что за мной больше не гоняются орды репортеров.
Дент задумался над ее словами.
– Отлично! Значит, вы вернулись в Остин, – произнес он. – Вы рассказали о случае с крысой отцу и мачехе?
– Нет. Они искренне удивились моему неожиданному решению на время уехать из Нью-Йорка. Каково же было их удивление, когда я на второй день после своего возвращения сняла дом в Джорджтауне. Впрочем, я и сама не ожидала от себя такого! – задумчиво добавила она. – Я сказала им, что устала от Нью-Йорка и хочу немного отдохнуть от безумного ритма большого города. Больше никаких объяснений они от меня не требовали, потому что знали настоящую причину: я хотела быть рядом с отцом в его последние дни. То, что я поселилась здесь отдельно, в своем доме, лучше для всех нас.
Беллами встала и подошла к бару у противоположной стены.
– Хотите воды?
– Не откажусь, – ответил Дент.
Она принесла ему бутылку с водой и, открыв свою, вернулась на прежнее место на диване. Дент сел в кресло.
– Когда именно это произошло?
– Три недели назад, плюс-минус день. Когда я вылетела в Нью-Йорк, у меня было ощущение, будто меня кто-то преследует. Кто-то, кто завидует мне или кого я ненароком обидела.
Беллами замолчала.
– Но?.. – Дент снова подался вперед.
– Знаете, меня не отпускает чувство, будто за мной кто-то следит. Ходит за мной по пятам. Сначала я не обращала на это внимания. Случай с крысой в подарочной коробке вызвал у меня приступ паранойи. Затем, примерно неделю назад, этот кто-то забрался в мою машину, пока я делала покупки в супермаркете. Ничего не украли, но, по мне, пусть это был бы обыкновенный взлом…
– Может, вора вспугнули? Он взломал замок дверцы, но испугался, что его застукают, и убежал прочь.
Беллами отрицательно покачала головой:
– Нет, он успел забраться в машину. В салоне сильно пахло потом.
Даже сегодня при одном только воспоминании об этом случае ей становилось дурно.
Дент нахмурился:
– Он хотел лишь попугать вас тем, что вторгся в ваше личное пространство.
– Это даже страшнее кражи.
Дент откинулся на спинку кресла и отпил из бутылки.
– У вас есть соображения насчет того, кто этот вонючий мерзавец? – спросил он, завинтив крышечку.
– Нет. Но, как вы сказали вечера вечером, скорее всего, это тот, кому не понравилась моя книга. – Беллами поспешила отвернуться, но Дент заметил на ее лице нечто похожее на раскаяние.
– Кажется, я все понял, – произнес он, растягивая слова. – Вы подумали, что это сделал я.