торнадо, но тут легавые начали выспрашивать меня о том, из-за чего мы поссорились, когда я в последний раз видел ее и где был, когда ее задушили. – Заметив гримасу на лице Беллами, он добавил: – Вот-вот. Именно так я себя и чувствовал.
– Я пыталась описать в своей книге этот внутренний конфликт.
– Вы очень правдиво удался этот эпизод, хотя вы забыли упомянуть моего старика.
– Я не стала писать о нем, потому что мне был непонятен его характер.
Дент сухо усмехнулся:
– Вот и со мной то же самое. Я жил с ним бок о бок, и мне он тоже был непонятен. По большому счету, его трудно даже назвать отцом. Скорее, он был призраком.
Беллами поразила эта странная фраза.
– Что вы имеете в виду?
– А почему вы спрашиваете? Вы что, собираетесь писать новую книгу?
Беллами шлепнула ладонью по столу и быстро встала.
– Отлично, не надо ничего объяснять. Это вы предложили пройтись по тропе воспоминаний, а не я. Занимайтесь этим в одиночку, если хотите.
С этими словами она шагнула вперед, но Дент одной рукой обхватил ее за талию и прижал к себе.
Прикосновение их тел испугало ее. У нее даже перехватило дыхание. Они несколько секунд стояли неподвижно, затем Дент медленно отпустил руку.
– Сядьте, – тихо произнес он.
Беллами сглотнула застрявший в горле комок, радуясь тому, что снова может дышать.
– Вы намерены и дальше вести себя как мальчишка?
– Посмотрим. Вы же сами хотели это услышать.
Дент кивком велел ей сесть на стул.
Беллами вернулась на свое место, села, положила руки на колени и вопросительно посмотрела на него.
– Ну? Спрашивайте! – произнес он спустя мгновение и пожал плечами.
– Мне что, все из вас клещами вытаскивать? Добровольно говорить вы отказываетесь?
– А что бы вы хотели узнать?
– Что случилось с вашей матерью?
Вопрос застал Дента врасплох. Беллами же обрадовалась, что на этот раз душевное равновесие изменило ему, а не ей. Дент отвел взгляд, принял более удобную позу и как-то беззащитно повел плечами:
– Мне говорили, будто она умерла, когда я был младенцем.
Беллами продолжала пристально смотреть ему в глаза, и в ее взгляде читался десяток невысказанных вопросов.
– Я никогда не видел свидетельства о ее смерти, – наконец произнес Дент. – Мой старик никогда не водил меня на ее могилу. Мы никогда не праздновали ее день рождения и не вспоминали день смерти. Я ничего не знал о ее родителях. Их как будто никогда не существовало. Я даже не знаю, как она выглядела, потому что мне никогда не показывали ее фотографий. Фотографий тоже как будто никогда не существовало. У меня есть подозрение, что она просто ушла от него, бросив меня на его попечение. Ушла. Исчезла. Сбежала. Он же так и не нашел в себе мужества рассказать мне правду.
– Возможно, он так и не смирился с этим.
– Не знаю. Для меня это остается неразгаданной тайной. Когда бы я ни спрашивал о ней отца, он неизменно отвечал: «Она умерла». На этом все разговоры заканчивались.
– Значит,