способности двигаться. Как от перелома позвоночника и разрыва мышц, так и от болевого шока.
– Мы собрались воевать с Кассиопеей… – лазуритовое пламя сверкнуло в голубых глазах великой воительницы. – Великолепно!
Незамеченная Эликой, Латима поспешила с докладом к матриарх. Когда женщины остались вдвоем в зале совета Девяти, Беспощадная, отбросив стандартный этикет, обхватила Лаэртию за плечи, едва скрывая свой азарт.
–Лаэр, моя добрая подруга, моя справедливая королева… Прости мою дерзость, но и выслушай мои слова… Не препятствуй своей дочери в ее стремлениях. Пойми, это то самое время, которое мы всегда ждали с опаской и не хотели, чтобы оно наступало. Репутации империи нанесен сокрушительный удар. Варвары возомнившей невесть что Кассиопеи посягнули на свободу наследной принцессы. Это вызов. Весь мир ждет наших ответных действий, и медлить нельзя. Долгие годы мы вели политику мира, великодушия и паритета, возвышая свое величие, приобретая союзников и получая выгоду от сделок, приумножая территории и практически убедив всех в нерушимости и избранности богами матриархальной формы правления. Сейчас все, что создавалось веками, пошатнулось. Мы обязаны заставить Кассиопею отдать долг крови. Нет больше Актия, мудрого правителя, а сын, у меня не повернется язык наречь его царем, позволяет своему мужскому жезлу принимать решения за себя! Лаэр, никто бы не осудил тебя, разорви ты соглашения преждевременно. Но мы всегда шли путем чести, в отличие от этих глупых самцов. Позволь Элике вершить путь мести, благословенной Анталом! Она умна и непоколебима. В ее жилах течет твоя кровь, кровь разумной правительницы, усиленная кровью Иноземного. Она взяла самое лучшее от вас двоих. Она выиграет эту войну, чего бы ей это не стоило. И мы с тобой всегда незримо будем рядом, чтобы править ее путь. Моя королева, мы обе понимаем, что время покоя и мира позади. К тому же, именно таким образом взойдет небесная звезда королевы Элики, чтобы пылать столь ярко, как не удалось никому из нас!
– Я не уверена, что Эл готова к этому, – грустно усмехнулась Лаэртия. Ничего нового Латима ей не сказала. Матриарх считала точно так же, слово в слово. —Лати, я была поражена, когда поняла… Но это так. Она влюблена.
– Она в расцвете зим, что тут удивительного?
– Принц Кассиопеи забрал ее сердце в качестве военной добычи. Криспида была слепа, поражая цель стрелами любви. Понимаешь?
– Лаэр, – на миг лицо Беспощадной смягчилось, и в красивых синих глазах промелькнула грусть. —Аларикс Фланигус любил меня больше, чем себя в свое время. Поэты нашей молодости ломали стилосы, описывая историю его чувств ко мне. Итог его любви известен нам обоим. Заметь, виной всему всего лишь мой отказ стать его императрицей.
– А ведь ты тоже любила его, Лати, – заметила Лаэртия.
– От всей души. Но я атланка, и никогда не смогу стать чьей-либо тенью. Он был силен уже тогда, от его поцелуев я теряла себя и становилась уязвима. Император не пожелал выбрать