в пространстве. И даже издалека его можно отличить или по силуэту, или по особому гулкому звуку его не убиваемой гитары, цепляющейся за предметы, которые окружают его по ходу его движения. Под любимую песенку соседа, а это песня о медвежонке по имени Умка, и улыбаясь про себя собственному пережитому страху, решил пойти выпить чего-нибудь очень горячего. И еще скушать чего-то захотелось. Белая акула всегда голодна – сколько бы она ни ела, она всегда может съесть еще. Я – белая акула, блин.
Звонок телефона заставил вздрогнуть. Что ж за ночь-то такая? В самом звонке не было ничего необычного. Но звонил не мобильный, звонил городской, забытый советский еще телефон. Дай Бог памяти, когда он звонил последний раз… и не вспомнить. Я уже и позабыл о его существовании. Снимать трубку, почему-то, не хотелось. Какая-то сила внутри, похожая на интуицию, говорила мне, что не нужно снимать трубку – можно услышать что-то крайне неприятное. И это, явно, не соседи сверху звонят с извинениями. Хотя, кто их пьяных знает? Я бы, наверное, позвонил, чтобы закрепить успех в дрессировке своих соседей… Телефон, как рассерженная жена, не просто жена, а жена пчелы-самца, который вместо меда принес домой сувенир, не простой сувенир, а тот, что лечат у врача-сувениро́лога, не замолкал. Желтый в черную полоску хрипло-звучащий звонок, казалось, перебудит всю нашу многострадальную, спасибо дяде Юре, многоэтажку. Прохладный пол паркета придал силы. Боже, какие глупости иногда приходят в голову, это просто кто-то ошибся номером…
Снял трубку, медленно приложил её к уху и услышал самый неожиданно – долгожданный голос на этой планете…
– Владими… Владими… Это ты? Ты меня слышишь? – Это был голос самой Любви, или же, Элен, такое имя было у неё в паспорте…
Да, Владими – это я. Или Владимир. У меня пограничный возраст. Мне 27 лет и меня ещё могут забрать в пограничники, то бишь в армию. Да, если вам 27 лет, то половина населения Индии моложе вас. А если вам уже стукнуло 30, то вы старше половины населения всего мира. Это я так, к слову.
Сейчас я живу в Москве и понимаю, что Родина – это то место, куда можно ехать без визы. Хотя, большая часть читателей сейчас подумает, что тогда их Родина Турция или Египет. А когда-то я родился во Франции в смешанной русско-французской семье и считал себя Парижанином… Но мы отвлеклись. Ночь. Звонок. Элен. Любимая Элен. Любовь. Любовь – это наркотик. Вы знаете, что когда человек влюблен, на него действует дофамин, вызывающий чувство удовольствия. Так же мозг реагирует только на кокаин. Но кокаин я не люблю. Я люблю Элен. Или, когда я смотрю или вспоминаю Элен, то вырабатывается дофамин, и мне это, блин, нравится. В общем, я люблю Элен.
Или Лёлю.
Яд
Она не понимала этого буквосочетания, но была не против, чтобы я так её называл. Только не при чужих.
Париж. Франция. Элен. Милая и любимая Элен. Как я её ни учил, так и не смог научить истинную француженку выговаривать раскатистую русскую букву «р».
Я увидел её впервые в день рождения. Ей исполнялось