временем понюхал остатки пунша в кубке. По-видимому, он ничего не учуял, поскольку макнул в жидкость палец и слизнул каплю.
– Вкусно! – пробормотал он. Посмотрел на дворецкого: – Агафошку сюда! Того, с луддитским значком, живо! – Поворотился к эскулапу: – Лафарг, есть возможность определить, не подмешано ли сюда снотворное?
От его голоса дрожали на подносах фужеры.
– Бромид должен иметь сильный запах, – задумчиво ответил доктор, подходя. – Хлоралгидрат – горький на вкус… Разве что настой мы́шника…
– Что? – проорал сыскной надзиратель.
Лекарь не обратил на него никакого внимания. Он порылся в саквояже, не нашёл искомого и, пожав плечами, с сомнением вытащил оттуда медную сеточку.
– Ну, давайте же! – проскрипела графиня-мать Мйончинская, как и все, неотрывно следившая за доктором. – Нам ещё в оперу сегодня!
Лафарг отвлёкся, чтобы учтиво улыбнуться. Потом отлил в чистый бокал пунша, поднёс сосуд к огню и довёл жидкость до кипения. Едва медная сеточка соприкоснулась с бурлящим напитком, содержимое фужера стало алым.
– Мышник! – крякнул доктор.
– Что? – завертел головой Вийт.
Ближайший половой поставил свой поднос на стол, выхватил из рукава гусиное перо, макнул его в малиновый сироп к пирожным и написал на манжете: «Мышник».
– Ага! – задумчиво покивал детектив.
Суровый мужчина с вислыми усами, услышав слова Лафарга, стал отдавать энергичные команды своим подчинённым.
– Какой ужас! – вскричала всё та же страждущая мадам Квят. – Проверьте мой бокал!
– И мой! И мой! – бросились к лекарю иные зрительницы.
Графиня-мать с каменным лицом отошла от них подальше.
Лафарг принялся один за другим подогревать фужеры – без каких-либо результатов – и при этом расширять свой круг семейств-клиентов.
– Ваше высокоблагородие! – к руке доследчика учтиво прикоснулся неизвестно откуда вынырнувший дворецкий. В руках он держал небольшой листок бумаги. «Агафошка покинул усадьбу» – гласила запись.
– Схватить! – рявкнул надзиратель. – Телеграфируйте в ближайший полицейский участок приметы беглеца! И куда подевали бочонок с кадкой? Несите сюда!
По ложе пронёсся ветерок – слуги бросились исполнять приказание.
Суровый мужчина, подкрутив свои вислые усы, подозвал нескольких своих подчинённых и что-то им сказал. Те сразу же убежали.
– Да кто он такой? – вскричал в сердцах Вийт.
Дворецкий полными достоинства жестами начертал на том же листке бумаги: «Это глава личной охраны его превосходительства». Вийт хмыкнул.
Фирс вернулся от столов с полупустым бокалом в руках.
– Лафарг! – сказал, а точнее, крикнул он. – Здесь чудом сохранились льдинки из вёдер.
Эскулап отвлёкся от бесчисленных дам, чтобы провести опыт для истопника. Результат оказался отрицательным.
Тем временем у ног Вийта поставили бочонок и кадку. Детектив кинулся было к ним, но тут же разочарованно обернулся к дворецкому:
– Они