не имел ни малейшего желания опять с ним свидеться. В трезвом виде папаша имел привычку дубасить меня всегда, как только я попадусь ему под руку, а потому, когда он показывался где-нибудь по соседству, я старался уходить заблаговременно в лес. Недавно распространился было слух, будто мой отец утонул в реке, милях в двенадцати выше нашего местечка. Утопленника признали за моего родителя, так как он был такого же роста, как мой отец, одет в лохмотья и обладал необычайно длинны ми волосами. Лица распознать в точности было нельзя – вследствие долгого пребывания в воде оно успело совершенно уже разложиться. Говорили, будто утоп ленника нашли плавающим на спине. Его вытащили из воды и похоронили тут же, на берегу. Сперва было я поверил, что моей отец и в самом деле утонул, но мне нельзя было долго утешать себя такой мыслью. Обдумав хорошенько, я вспомнил, что утонувшие мужчины никогда не плавают брюхом вверх, и тотчас же сообразил, что вместо моего отца похоронили какую-нибудь женщину в мужском платье. После того меня стали опять мучить тревожные опасения. Мне лично вовсе не хотелось встретиться с папашей, но я был уверен, что он с течением времени непременно явится в нашу деревню.
В течение месяца мы несколько раз играли в разбойников, но потом мне это надоело, и я вышел из шайки. То же самое, впрочем, сделали и все остальные мальчики. Мы никого не ограбили и не убили, и только делали вид, будто занимаемся грабежом на большой дороге. Иногда наша шайка внезапно выскакивала из леса и мужественно нападала на стадо свиней или на телеги, в которых женщины везли овощи на рынок. Но мы при этом ограничивались всегда только демонстрациями. Том Сойер называл свиней золотыми слитками, а репу, морковь и т. п. – драгоценными уборами, украшенными самоцветными каменьями. Совершив такой набег, мы удалялись в пещеру, где каждый рассказывал о своих чудесах храбрости и о том, скольких купцов, путешественников и солдат он убил и смертельно ранил. Я, признаться, не видел во всем этом для себя ни малейшего прока. Как-то раз Том велел одному из наших мальчиков бегать по округе с зажженной палкой, называвшейся у нас «слоганом» и служившей условным знаком для шайки собраться вместе и выступить в экспедицию. Атаман объявил нам, что получил от своих шпионов секретные сведения о приближении богатого каравана. Большая партия испанских купцов и богатых арабов должна была расположиться завтра лагерем в «пустом» ущелье. Караван будет состоять из двухсот слонов, шестисот верблюдов и более тысячи крупных мулов, навьюченных бриллиантами. В охраняющем его отряде насчитывается всего только четыреста солдат. Атаман приказал нам устроить засаду, перебить всех солдат до единого и захватить драгоценности. Нам предписано было отточить сабли, тщательно зарядить ружья и держаться наготове. Надо заметить, что мы принимали такие меры предосторожности каждый раз, когда предстояло совершить нападение на какую-нибудь телегу, нагруженную репой. Сабли наши изготовлялись из длинных щепок, а ружьями служили палки