я ж химик, а не врач. Смотря от каких болячек…
– От всех, – усмехнулся Якут. – Не придуривайся, все ты понял.
– Ну, положим, понял. И если ты про то, имею ли я представление о процессах производства наркотиков… ну… в общем и целом, ничего там особенно сложного. Да только… – Он замолк, пытаясь сформулировать ответ так, чтобы Якут – этот, сегодняшний, выживший и преуспевший в бандитских войнах – не убил его прямо на месте.
– Ну! – поторопил тот.
Гест усмехнулся, переводя усмешку в тяжелый, длинный, горький вздох:
– Друг у меня от этой дряни загнулся. Так что извини.
Никакого друга, которого сгубили бы наркотики, у него не было. Но это казалось удобной легендой. Понятной любому. Сработает – не сработает, как повезет, но вляпываться в наркобизнес ему хотелось меньше всего. Даже в качестве ценного специалиста.
– Дру-уг? – Прежняя недоверчиво-тягучая интонация стала насмешливой, почти издевательской. – И ты теперь типа не хочешь ручки марать? Благородный. А если заставлю?
Валентин пожал плечами:
– Заставишь – сделаю. Только… ты ж проверить не сможешь. Мало ли чего я туда добавлю.
– Че там проверять? Отрава или не отрава? Мало, что ли, бомжей на дармовую дозу ломанутся? Вот тебе и проверка. Не помрут – значит, норм продукт сделал.
– Добавлять разное можно… – медленно, почти равнодушно, стараясь, чтобы голос не задрожал, пояснил Гест. – Например, маркеры – для тех, кто в органах сидит и мечтает тебя на горячем поймать.
– Типа сдашь? Так тебя же закопают раньше.
– Закопают, – согласился он. – А у тебя останется только первая партия… продукта. Причем меченого. И пойдешь ты, если уцелеешь, нового химика искать. И зачем тогда все вот это? Сейчас?
– Ты меня не боишься. – В голосе Якута мелькнуло что-то вроде удивления.
Или любопытства. Валентин поежился. Якут глядел на него так, словно прикидывал, какую из костей ломать первой.
– Боюсь, – признал он совершенно расслабленно, как признал бы наличие у себя двух ног. – Тебя не бояться – полным идиотом надо быть.
– Но – упираешься. Интересно девки пляшут… И на что надеешься? На то, что я по старой дружбе тебя так выпущу?
– Положим, дружбы между нами никогда не было. Но – надеюсь, да. Что мне еще остается. Только не из-за общего слишком уж короткого прошлого, а потому что ты умный.
– Это ты типа про то, что я остерегусь твоей подставы? – Якут помолчал, но недолго. – Нет, ты про что-то другое. Про то, что умные микроскопом гвозди не заколачивают?
Сравнение было популярным, но – из уст бандита? Да, правильно Гест его оценил, действительно – умный. Не хитрый, не изворотливый, а именно умный. Непростой, ох непростой. Вслух он, однако, сказал только:
– Примерно.
– Думаешь, ты ценный ресурс? И что ты можешь, микроскоп?
Валентин колебался не больше мгновения.
– Ну… к примеру, костюм твой – не Рюнель, как ты, вероятно, уверен, а копия.
Рюнель была фамилия средней руки швейцарского