Там написано, что у гиперчувствительных невероятно выраженное восприятие боли. Это правда?
От ужаса Бенни не мог произнести ни слова.
– Некоторым даже не помогают обезболивающие средства. Представь жуткие муки у зубного врача.
Садовыми ножницами Эдди оттянул верхнюю губу своей жертвы в сторону. У мужчины были плохие, желтые от никотина зубы.
– Но самое интересное, что люди как ты, Бенни, особенно восприимчивы к страданиям других. Якобы они чувствуют чужую боль интенсивнее, чем собственную.
Эдди приподнял большим пальцем правое веко мужчины.
– Прекрати, – простонал Бенни, зная, что это бесполезно. Валка хотел продемонстрировать, что случится с Бенни, если он не вернет девяносто тысяч евро, которые одолжил у него.
Эдди в последний раз обернулся к нему:
– Это упрощает дело, мой чувствительный юный друг. Потому что теперь я могу причинить тебе боль, не прибегая к физическому насилию.
Бенни глядел на ритмично вздымающуюся грудь голого мужчины, которому было не больше двадцати пяти лет. Смотрел в его выпученные глаза и чувствовал запах страха, который наполнял влажное помещение. Он ощущал его на своей коже, под языком и знал, что через несколько секунд почувствует жуткую боль. Словно это ему выдавили глаза из глазниц и ржавым ножом перерезали зрительный нерв.
7
Клиника Бляйбтроя располагалась на Францозишештрассе, недалеко от площади Жандарменмаркт в старинном здании, облагороженном стеклом и сталью, и с самого начала было ясно, что пациенты больничных касс[2]могут разве что работать здесь в качестве уборщиков. После роскошной поездки, закончившейся на нижнем уровне подземного гаража прямо перед частными лифтами, Марк рассчитывал на все что угодно: пруд с карпами у входа, настоящие льняные полотенца в дизайнерских гостевых туалетах и зал ожидания, который мог бы составить конкуренцию лаунжу первого класса сингапурских авиалиний. Но его ожидания были даже превзойдены, когда он увидел, что из шикарного мужского туалета можно наслаждаться панорамным видом на Фридрихштрассе. Возможно, тот, кто поднимался сюда, и страдал психическим расстройством, но мог и дальше мочиться простым смертным на голову. Его отцу наверняка бы понравилось такое изящное разбазаривание гонораров. «Деньги чувствуют себя хорошо только в красивом портмоне», – было одним из его любимых высказываний.
Марк же, наоборот, чувствовал себя вегетарианцем на скотобойне, когда в фешенебельном зале ожидания клиники заполнял анкету пациента и подписывал договор о конфиденциальности. За полчаса до этого он должен был сдать мобильный телефон, все металлические предметы и даже кошелек охраннику на входе.
– Исключительно в мерах безопасности, – объяснил ему Бляйбтрой. – Вы даже не представляете, на что способны конкуренты, чтобы заполучить результаты наших исследований.
Затем он извинился и передал Марка ассистенту-южанину, который провел его в затемненную комнату для осмотра и молча исчез.
Помещение