голос Юлии был не похож на голос тринадцатилетней девочки. Словно вся уличная грязь собралась на ее голосовых связках, выдавая настоящий возраст ее души.
– Я не знаю, – честно ответил Марк. Тут у него перехватило дыхание, когда Юлия качнулась вперед от порыва ветра. Но, взмахнув руками, она восстановила равновесие.
Пока.
На этот раз Марк не обернулся к ахнувшей за спиной толпе. Судя по громкости, к полиции и спасателям присоединились многочисленные зеваки.
– В любом случае у меня не меньше причин спрыгнуть вниз, – сказал он.
– Ты просто пудришь мне мозги, чтобы остановить меня.
– Неужели? Как давно ты уже посещаешь «Пляж», Юлия?
Марку нравилось название, которое уличные ребята дали его офису на улице Хазенхайде. «Пляж». Это звучало оптимистично и подходило к дрейфующему человеческому материалу, который волной судьбы изо дня в день приносило к его офису. Официально центральное бюро называлось, конечно, по-другому. Но даже в документах сената уже давно не шла речь о «приемной для молодежи Нойкёльн».
– Сколько мы уже знакомы? – еще раз спросил он.
– Без понятия.
– Полтора года, Юлия. За это время я хоть раз пудрил тебе мозги?
– Не знаю.
– Я хоть раз обманул тебя? Или попытался сообщить твоим родителям или учителям?
Она помотала головой, по крайней мере, ему снизу так показалось. Черные волосы падали ей на плечи.
– Я кому-нибудь рассказал, где ты ищешь клиентов или спишь с ними?
– Нет.
Марк знал: если Юлия сейчас прыгнет, это останется на его совести. Но если удастся отговорить этого кокаинозависимого подростка от суицида, то лишь благодаря тому, что за предыдущие месяцы он сумел завоевать ее доверие. Он не упрекал людей, которые этого не приветствовали, – например, своих друзей, которые до сих пор не смогли понять, почему он тратил свое юридическое образование на «асоциальных элементов», как они их называли, вместо того чтобы зарабатывать деньги в крупной конторе.
– Тебя не было. Шесть недель, – бросила упрек Юлия.
– Послушай, я не был в твоей шкуре. Я не живу в твоем мире. Но и у меня есть проблемы. И в настоящий момент они столь велики, что многие уже давно покончили бы с собой.
Юлия снова замахала руками. Снизу ее локти казались испачканными. Но Марк знал, что это темная короста от ран, которые она сама себе нанесла. Уже не в первый раз она наносила себе раны. Дети, которые резали себя лезвиями, чтобы хоть что-то почувствовать, были самыми частыми посетителями «Пляжа».
– Что случилось? – немного тише спросила она.
Марк осторожно потрогал повязку на затылке, которую нужно будет поменять самое позднее послезавтра.
– Не важно. Мое дерьмо твоего не исправит.
– Аминь.
Марк улыбнулся и коротко взглянул на мобильный, на котором высветился параллельный входящий звонок. Он повернулся в сторону и заметил на краю бассейна женщину в черном тренче, которая смотрела на него большими,